Весна в душе (СИ)

- А Бобу мало тех красоток, которых он в Лондоне ежедневно цепляет? - прошептал Питер. - Мери - чистое и невинное существо, отдать её Бобу - это неправильно!

- Я не собираюсь распоряжаться судьбой своей камеристки. Она сама должна сделать выбор.

- Он уже покорил её, да? Своими чарами? - чувствуя, как огонь ревности вскипает в сердце, спросил Гаабс.

- Нет, - ответила Ирена, прикрыв ресницы на миг. - Бобби почему-то стесняется к ней подойти. А Мери не так наивна, как кажется. И, мне думается, что вам обоим будет довольно сложно расположить её к себе. В жизни нашей Синеглазки были любовь и разочарование. Вернуть ей радость от романтических переживаний будет непростой задачей.

- Я представлял, что у меня могут быть соперники, конечно, - тряхнул кудрями Питер. - Но что на их месте окажется Бобби... мой друг и брат... хоть и законченный ловелас... Это жестоко.

- Ужасно, когда друзья становятся соперниками.

Принцесса опустила взор.

- Не говори ему обо мне. Хорошо?

- Не буду, - кивнула Ирена и снова посмотрела в доброе лицо Питера.

- И пусть Мери выбирает сама. Каждый из нас станет рассчитывать только на свои силы.

- Да, но Мери нельзя подгонять. Она полностью должна быть вольна в выборе. Я приму любое её решение.

- Это мудро, Ирен. Ты права.

- Если бы я всегда была права... - вздохнула девушка, и взгляд её скользнул по ковру.

- Ты о Кеннеди? - догадался Питер.

- Да. И, кажется, моё мнение в этом вопросе мало кто разделяет.

- Не важно, что думает каждый из нас. Ты - наследница престола. Мы - твоя армия, и что бы ты ни решила, всегда можешь положиться на нас. Мы поддержим любое твоё слово. Тем более, мы все знаем, что ты мудра и справедлива.

При последних словах молодого человека наследница подняла на своего рыцаря бирюзовый взгляд, полный благодарности.

- Вы настоящие друзья, - прошептала Ирена и, встал на ноги, обняла Питера.

- Меня по сей день поражает твоё отношение к нам... - погладив девушку по голове, прошептал Гаабс. - Не как к своим воинам, а как к равным...

Наследница отстранилась и посмотрела рыцарю в глаза:

- Это так. Я говорю, как чувствую. И безмерно благодарна судьбе за то, что вы у меня есть!

- Из тебя получится самая лучшая королева Англии, - прошептал молодой человек.

Девушка чуть заметно улыбнулась.

- Мне пора, Ирен. В зале встретимся.

- Конечно.

Едва Гаабс покинул покои принцессы, из спальни вышла Эйда.

- Миледи, я прошу прощения, что стала невольной свидетельницей Вашего разговора с сэром Питером...

- Ты слышала о Мери? - сдвинула брови наследница.

- Да, слышала. Но я буду молчать, как рыба. Только хотела попросить Вас уберечь её в ближайшее время от встреч со вторым рыцарем, о котором вы говорили... Если он такой ветреный и неотразимый, как уверяет сэр Питер, это может её лишь напугать или оттолкнуть.

- Могу временно отослать Мери в Шотландию, погостить к сестре, - предложила Ирена. - А рыцари немного остынут, и после её возвращения смогут пытаться завоевать расположение возлюбленной. Если не переключатся на новый объект.

Эйда кивнула. Обе девушки даже не догадывались, что родная сестра Мери, служащая при шотландском дворе камеристкой старших принцесс, в своё время оказалась высланной королевой Марией-Луизой из страны по такой же причине... Кроткая красота в семье Бенсонов была наследственной чертой.

К трём часам пополудни английский королевский суд против Джона Кеннеди, виконта Грендбера и испанского дворянина, именующего себя Джимом Токкинсом, снова собрал зрителей. Трибуны пестрели вельможами: все, кто ранее игнорировал заседание, теперь решили послушать, что же скажет новый подсудимый, невесть откуда взявшийся. Традиционное вступительное слово судьи было слишком длинным, многие зрители откровенно заскучали.

Джон и Питер стояли у входа на свои трибуны и разговаривали.

- Значит, она решила бесповоротно? - спросил Райт.

- Да, и мы обязаны её поддержать.

- К тому же она полностью права. Кеннеди и Токкинс, действительно, похожи. Не знаю, что двигало каждым из них, но когда Ирена рассказывала мне кое-что о своей тайной встрече с Преподобным, то сердце неприятно кольнуло. Я боюсь себя. Боюсь, что это ревность. Но, несмотря на это, понимаю, что должен помочь им обоим избежать верёвки...

- Ревность - это плохо, - насупился Гаабс.

- Да, пока мои чувства закопаны глубоко под сердцем, я прячусь за свою обиду, спасаюсь ею. Но если в сердце поселится ревность... или, не дай Бог, страсть...

Барон Эшер замолчал, не желая произносить вслух своих мыслей.

- Без них не бывает истинных чувств, Джон...