Весна в душе (СИ)

- Хорошо, - кивнула Ирена. - Давайте вернёмся в прошлое. На 25 или 26 лет назад. В маленькую деревеньку, где на свет появился наследник виконта Грендбера, первенец, мальчик. Неужели у него на лбу было написано, что он станет разбойником?! Неужели вы верите, что он появился на свет в маске и с пистолетом? Так не бывает, господа! - впервые за речь голос девушки дрогнул, но она продолжала громко и отчётливо вещать: - А теперь давайте подумаем, в каком окружении растёт этот мальчик... Интриги, древние семейные распри... Его учат лгать и ненавидеть. Зачем? Потому что так принято. Принято в нашем обществе! И потом вы удивляетесь, что он выходит на большую дорогу, желая показать свою силу ближним? Пусть ребёнка учат ненавидеть лишь одну семью, один клан, который причислен к вражескому, Бог весть по какой причине. Но в скором времени чувства вседозволенности и безнаказанности возьмут верх, и он станет играть с судьбами и жизнями уже не только представителей одной семьи, которую его учили ненавидеть, а с любыми людьми, кого встретит на своём пути! Ненависть имеет свойство распространяться и уходить за рамки межклановой вражды, господа.

Зал притих. Сотни глаз смотрели на принцессу, внимая её словам.

- Вот так мы с вами и получаем преступников. Воров, бандитов и убийц без страха перед виселицей и слова чести. Изгнанников общества... И идёт такой человек по намеченному пути, хотя в душе, может быть, вовсе этого не желает! Просто выбора иного у него не остаётся. Сколько незаконнорожденных и младших сыновей высшей знати пропало на больших дорогах Англии? От скольких просто отказались родители? Что заставило Джона Кеннеди примкнуть к ним, мне неизвестно. Да, он был первым и единственным сыном своего отца, поэтому сегодня мы судим не просто разбойника, а лорда по праву! Но ведь это значит, что и слово «честь» для него не пустой звук. Верно?

Принцесса обвела дворян взглядом. Её слушали внимательно, затаив дыхание, все, включая кавалеров Ордена Подвязки.

- Каждый из нас по-своему хорош. Я верю, что в каждом есть частичка света, которая называется «душа». И никто не вправе отнять у этой души тела. Никто не вправе разлучить их, если человека создал Бог! А то, что виконт Грендбер - тогда в августе ещё достопочтенный Джон Кеннеди - оказался втянутым в политический заговор, говорит лишь о безысходности его жизни в нашем мире. И виноват в этом не он. И даже не тот, кто платил ему деньги и затуманивал голову. А общество наше виновато. Мы с вами виноваты! Мы, допустившие мысль, что он может быть бандитом и убийцей, поощрявшие его деятельность своим молчанием. Мы, побуждающие его быть злодеем. И то... как мне кажется, лишь в наших с вами глазах. И не виновен он в этом, не виновен! Какой Джон Кеннеди на самом деле, никто из нас не знает.

К концу монолога на глазах Ирены уже блестели слёзы, а в горле неприятно щекотало. Но она стойко держалась.

Король, поглаживая бородку, обратился к премьер-министру:

- Да, моя дочь делает первые самостоятельные шаги.

- Я вижу, что Вы довольны, сир?

- Да, я думаю, - посмотрев в глаза старого друга, кивнул Ричард Благостный, - что это достойный поступок будущей королевы. Спорю на пять фунтов!

- Абсолютно согласен, Ваше Величество, и даже спорить не буду, - чуть склонив голову, ответил граф. - Ирена Луиза проявила себя великолепно! Немудрено, что её любит Англия. И я утверждаю это не как крёстный, а как первый министр, - поспешил добавить Дешторнак.

- А я что говорю? Я тоже оцениваю её поступок не как отец, а как король.

Зал молчал. Понимая, что девушка закончила речь, прокурор нарушил тишину:

- Похоже, Ваше Высочество, Вы решили стать истинным защитником подсудимого.

«Как я ошибся, вызывая Вас в свидетели», - договаривали его глаза, но Ирена уже и этого не видела.

- Только я не думаю, что виконт настолько чист, как Вы изволили вообразить. И помнит ли он о том, что такое слово дворянина?..

- Помнит, - ответила Ирена, моргнув, чтобы сбить с ресниц слезинки, застрявшие в уголках глаз. - Я видела, как он ведёт бои. Абсолютно честно. Это подтвердит Вам любой рыцарь Красного ордена.

- И Вы считаете, что можно его оправдать, руководствуясь только тем, что он не успел ничего совершить? И что больше он не будет опасен для короны?

- Хотите, я это докажу? - встрепенулась девушка.

- Как же? - изумился прокурор, разведя руками.

- Я задам виконту только один вопрос. И по его ответу мы поймём, кто из нас прав.

- Извольте. Ваша Честь, Вы не против?

- О, нет-нет, разумеется. Принцесса вольна делать, что посчитает нужным.

- Задавайте Ваш вопрос, миледи, - кивнул прокурор.

Ирена твёрдым шагом направилась к ограждению, за которым сидел Кеннеди. Мужчина съёжился, буквально кожей чувствуя её приближение. Сердце девушки на миг остановилось, но, собрав все свои силы в кулак, она посмотрела поверженному атаману разбойников в глаза и негромко, но чётко спросила:

- Виконт, если бы Вас сейчас выпустили из зала суда и разрешили идти на все четыре стороны, что бы Вы сделали в первую очередь?