Веспасиан. Павший орел Рима

Как оказалось, Магн, служивший в своё время в Пятом легионе Жаворонков, участвовал в сражении у Длинных мостов, а на следующий год — в битвах на Ангриварии и Идиставизусе, где Арминий потерпел своё первое поражение. Он также поделился воспоминаниями о двух походах Германика, состоявшихся, соответственно, через шесть и семь лет после пресловутой резни. Он так увлёкся, что напуганный его успехом Тибурций был вынужден из зависти его перебить.

Похоже, Тумелик остался доволен, услышав новую точку зрения на те далёкие события. Он велел рабам делать записи. Те послушно повиновались. Они слушали грубоватый рассказ гостя, и в глазах их читалась тоска. Их старые, измождённые лица горели стыдом — и не только по поводу потери священных эмблем. Обоим было стыдно, что они не нашли мужества пойти на костёр и в результате обрекли себя на жалкое, рабское существование без надежды на прощение.

Кроме редких вопросов Веспасиану, Сабину и Луцию Пету сказать было нечего. Главным образом они слушали других, попивая пиво и изредка пробуя расставленные на столе угощения. Тумелик несколько раз предложил им отведать «лакомства» из его кувшина, но гости вежливо отказались.

Наконец два старых раба закончили свою работу. Не поднимая глаз, они скатали свитки и положили их в футляры. Никто при этом не проронил ни слова.

Тумелик задумчиво заглянул в свой кубок с пивом.

— Мой отец был великий человек, и мне жаль, что я никогда его не видел, — с этими словами он в упор посмотрел на Веспасиана. — Но я не затем заставил вас сидеть здесь со мной и слушать этот рассказ, чтобы потом предаваться жалости к самому себе. Я хотел, чтобы вы поняли, почему я сделаю то, что я намерен сделать. А намерен я пойти против всего того, за что когда-то сражался мой отец.

Сабин, не вставая, подался вперёд.

— То есть ты скажешь нам, где спрятан орёл?

— Я могу сказать, у какого племени он находится, это несложно. У хавков, что обитают на землях к северу отсюда, на побережье. Но я сделаю даже больше. Я помогу вам.

— Но зачем тебе это нужно? — удивился Веспасиан.

— Мой отец пытался стать вождём всей Верхней Германии, хотел объединить все племена. Представляете, какой бы властью он обладал, если бы это ему удалось. Ему бы хватило сил захватить Галлию, но разве смог бы он потом её удержать? Вряд ли. Пока Рим силён, это невозможно. Но это была его мечта, а не моя.

Когда я заглядываю далеко в будущее, я вижу время, когда Рим, как и все империи до него, одряхлеет и придёт в упадок. В наше же время идея Великой Германии видится мне угрозой для всех германских племён. Она — причина для столетней войны с Римом, войны для нескольких поколений, войны, для победы в которой у нас пока нет сил.

По этой причине я не хочу быть вождём объединённого германского народа, хотя немало моих соплеменников подозревают, что такое желание у меня есть. Некоторые даже призывают меня к этому и даже шлют письма поддержки. Другие же завидуют мне и жаждут моей смерти, чтобы добиться исполнения собственных честолюбивых замыслов. Я же хочу, чтобы меня оставили в покое. Хочу жить так, как не имел возможности жить в юности. Хочу жить, как херуск в свободной Германии. Мне ничего не нужно от Рима — ни мести, ни справедливости. Однажды мы уже освободили себя от его власти. Было бы глупо вновь оказаться в таком положении, когда мы будем вынуждены отстаивать нашу свободу.

Однако Рим не оставит желания вернуть себе орла, и, пока его легионы остаются на нашей земле, он будет пытаться его найти. Хавки его вам не вернут, да и с какой стати? Но то, что они хранят его у себя, навлекает опасность на всех нас. Я хочу, римляне, чтобы вы забрали его. Избавьте нас от вашего орла, пусть он сопровождает вас в Британию, но только оставьте нас в покое. Я помогу вам его похитить. Как только племена узнают, что я помог Риму, они больше не захотят — или побоятся, — чтобы я стал подобием моего отца.

— А разве хавки не воспримут это как объявление войны? — спросил Веспасиан.

— Да, если бы ни кое-какие обстоятельства. Я знаю, что Рим собирает дань с многих германских племён. Недавно мне стало известно, что ваш наместник потребовал у живущих на побережье племён вместо золота корабли. Соседям хавков, фризам, очень дороги их корабли. Чтобы не лишаться их, я слышал, будто они продали секрет того места, где спрятан орёл...

— Публию Габинию!

— Именно. Поэтому хавки скоро лишатся орла, но если мы придём на их земли раньше Публия Габиния с римской армией, то спасём жизни многим из них.

— Это далеко?

— В тридцати милях к востоку отсюда протекает река Визургис. По ней мы доберёмся до земли хавков на северном побережье. Если мы поплывём на лодках, то будем там послезавтра.

ГЛАВА 11