Веспасиан. Павший орел Рима

тром следующего дня колонна въехала в развалины небольшого речного порта, построенного римлянами. С тех пор как двадцать пять лет назад последние легионы вернулись на другой берег Рена, он пришёл в запустение. Хотя крыши большей части одноэтажных казарм и складских помещений были относительно целы, осыпающиеся кирпичные стены были плотно увиты тёмно-зелёным плющом и прочими ползучими растениями.

Под крышами заброшенных строений лепили гнёзда ласточки. Их стайки порхали туда-сюда в открытые окна, ставни на которых давно сгнили. За колонной увязалась свора диких собак, видимо, единственных местных обитателей. Не обращая на них внимания, всадники двигались в сторону реки по некогда мощёной, а теперь буйно поросшей травой дороге.

— Мои соплеменники не стали сжигать этот порт, потому что отец считал, что он ещё нам пригодится, — пояснил Тумелик.

Он снял форму Вара и теперь был одет в простую тунику и штаны. В эти минуты он ничем не отличался от остальных своих соплеменников.

— Он превратил его в факторию, — продолжал Тумелик, — откуда можно было по реке быстро доставлять всё, в чём нуждались войска. После того как его убили, это место пришло в запустение.

— Почему? — спросил Веспасиан. — Порт мог бы вам пригодиться.

— Верно, я думал, что ты так и скажешь. Но дело в другом — кто привезёт сюда запасы и кто станет их охранять, — заметил Магн. — Думаю, желающих их охранять будет более чем достаточно, а вот что касается первого, тут я не уверен.

— Похоже, ты отлично понимаешь мой народ, — усмехнулся Тумелик. — Ни один вождь не доверит охрану своего зерна и солонины воинам из другого клана, даже если они все херуски. Мой отец держал их в кулаке, и они жили мирно, но после его смерти распри разгорелись с новой силой. Забывают же они о взаимных обидах лишь перед лицом внешней угрозы.

— Как же близки мы были к тому, чтобы подчинить себе целую провинцию, — произнёс Пет, когда они проехали мимо полуразрушенного римского храма. — Коль мы построили всё это в самом сердце Германии, значит, были уверены, что останемся здесь навсегда.

— Да, уверенность, а точнее самоуверенность, и сгубила Вара.

Магн презрительно скривил губы.

— Скорее заносчивость. Ещё один напыщенный болван.

Веспасиан открыл было рот, чтобы в очередной раз встать на защиту давно умершего полководца, однако понял бессмысленность такого спора. Тем более что они мимо рядов хранилищ вышли к речной пристани.

Прямо перед ним, привязанные к кольям причала, на воде покачивались четыре лодки — длинные, с изогнутыми боками и высоким носом, одной мачтой и скамьями для пятнадцати гребцов по каждому борту.

— Мы живём в длинных домах и плаваем на длинных лодках, — усмехнулся Тумелик. — Это наша германская шутка.

Когда никто не улыбнулся, он нахмурился и посмотрел на Веспасиана и его спутников. Было видно, что все они в растерянности.

— В чём дело?

— Лошади, Тумелик, — ответил ему Пет. — Как мы возьмём с собой лошадей?

— Лошади останутся здесь. Они — ваша плата за лодки.

— Но как тогда нам вернуться за Рен?

— Вы вернётесь домой морем, следуя вдоль берега на запад. Ваши батавы справятся с ладьёй. Они искусные мореходы.

— Но хорошие мореходы не защитят нас от шторма, — возразил Магн. — В прошлый раз, когда Германик плыл обратно в Галлию, он потерял в Северном море половину флота. Некоторых из его бедняг даже выбросило на берег Британии.

— Значит, вы останетесь там и будете ждать прибытия вашего флота.

Сабин угрюмо посмотрел на Тумелика.

— Это очередная германская шутка? Почему-то я не нахожу её смешной.

Мысль о предстоящем плавании не способствовала его настроению. Мореход из него был никакой.

— Нет, это просто замечание. Но уговор такой: лошади за лодки. И вы уже завтра будете на земле хавков.

Веспасиан отвёл Сабина и Магна в сторону.

— Выбора у нас нет. Придётся согласиться. Если Габиний опередит нас и найдёт орла, то Каллист припишет эту заслугу себе. Тогда Нарцисс скажет, что Сабин не выполнил уговора и его следует лишить жизни. Кроме того, вернуться домой морем будет легче, нежели по суше, особенно, если хавки устроят за нами погоню.

— Но тогда хотя бы со мной остаётся содержимое моего желудка.

— Если тебе не вспорет живот копьё какого-нибудь хавка, — возразил Веспасиан. Сабин задумался над его словами.

— Пожалуй, ты прав, брат, — сказал он. — Хорошо. Значит, лодки.

Веспасиан повернулся к Тумелику.

— Договорились.

— А как же мои лошади? — процедил сквозь зубы Луций Пет. — Чтобы объездить их, нужно несколько месяцев, и...

— Ты будешь делать так, как тебе сказано, префект! — резко оборвал его Веспасиан и снова повернулся к Тумелику. — Но мы оставим себе попоны и уздечки.

— Договорились.

Луций Пет слегка успокоился, но всё равно вид у него был недовольный.

— По-моему, префект, это хорошая идея, — сказал Веспасиан, соскакивая на землю.

— А по-моему, дерьмовая, — проворчал Магн, оставаясь в седле.

— Это что же, ты неожиданно вошёл во вкус верховой езды?

— По мне, уж лучше сидеть в седле, чем плыть морем.