Вести приходят издалека

Маша нашарила на стене над кроватью выключатель, и белый больничный свет прогнал сумрак. Цацаниди не стоял в дальнем углу палаты и не смотрел острым пугающим взглядом, как на кладбище, где она лишь раз видела его портрет.

Он ходил за дверью. Маша Рокотова отчетливо слышала его неуверенные шаги. Он не ходил… Он шел! Шел сюда, к ее палате. Несколько долгих секунд — и его силуэт серой тенью лег на рифленое стекло в больничной двери. Его тень оказалась, по крайней мере, на голову ниже, чем Маша себе представляла, и гораздо уже в плечах.

Дверь открылась, вопреки ее ожиданиям, без скрипа, без звука. Академик Константин Аркадьевич Цацаниди шагнул в палату…

Маша подавилась криком, готовым было вырваться из ее сдавленного ужасом горла, и закашлялась. Это был вовсе не Цацаниди! Конечно же, нет! Это был ее старый во всех отношениях знакомый: Иван Федорович Клинский.

— Машунь, ты чего? Тебе водички налить? — обеспокоенно зашептал старичок, увидев ее состояние.

— Нет… Нет, не надо, я уже… Как вы меня напугали! Я решила, что это Цацаниди пришел меня убить!

— Убить? — удивился Клинский. — Откуда ты… это взяла?

— Со страху почудилось… Я так рада вас видеть! У меня хорошие новости…

— Да? Какие новости? — оживился Клинский. — Ты что-нибудь выяснила?

— Я не просто выяснила! Вот!

Она разжала ладонь и протянула ее Клинскому.

— Это?..

— Да! Это именно они, документы Цацаниди!

— Ты уверена?

— Абсолютно! Мы-то думали, что это диск, а это вот, флэшка!

Клинский примолк, даже погрустнел как-то, съежился. Покачал головой.

— Что? — насторожилась Маша.

— Как это все неожиданно…

— Да это замечательно!

— Что ты собираешься с ними делать?

— Думала пока спрятать, но раз вы здесь… Кстати, а как вас пропустили? Ко мне ведь не пускают теперь никого.

Клинский хитро улыбнулся и махнул рукой.

— Пара пустяков! Сказали, что ты в реанимации, к тебе нельзя. Да и поздно уже. А в соседнем корпусе — кафедра урологии. Я сказал на консультацию к дежурному врачу, поднялся, в халат переоделся, из урологии в гинекологию, оттуда в хирургию по переходу на третьем этаже, дежурный врач чай пьет, медсестра процедурку готовит, шур-шур — и вот я! Ты ж ко мне первая в больницу прибежала, вот и я к тебе. Подумаешь — не пускают. Я, как таракан, везде пролезу!

Маша рассмеялась. Первый раз за время, которое она находилась в этой больнице, ей было спокойно и хорошо, со старым, ветхим, но таким простым и надежным, как деревенский плетень, Клинским.

— Знаете, Иван Федорович, я хочу, чтобы вы забрали эти документы. Милиции мы отдадим их потом, а сейчас… Вы же знаете, что с ними делать. Вы сможете собрать антиприбор и закрыть этот чертов канал, да?

— Ну…

— Иван Федорович, если вы сейчас скажете, что не сможете, я просто не поверю! Мне не на что будет больше надеяться. Я знаю, я должна передать эти документы в милицию, но без вашего участия все будет бесполезно, те, кто должен умереть, все равно умрут, если вы не закроете канал, да?

— Да. Но в широком смысле те, кто должен умереть, все равно умрут, даже если я закрою этот канал.

— Бог с ним, с широким смыслом! Вы же можете помочь! Неужели не поможете?

— Помогу, — решившись, кивнул Клинский. — Давай!

Маша с радостью вручила ему флэшку, уверенная, что все теперь будет в порядке.

81

— Все в порядке, — сказал он в трубку.

— Что?

— А все! Все, что вы, придурки, не могли сделать, я сделал сам! Собственно, как и всегда…

— Слава Богу!

— Слава мне, Бог тут ни при чем.

— Так мы ждем вас. Когда?

— Как обещал, завтра.

— У нас все уже готово: и кабинет вам, и группа…

— Ждите!

Иван Федорович Клинский бросил мобильный телефон на пассажирское сиденье старенькой «шестерки» и лихо вырулил с больничного двора. Из-за угла больничного корпуса выползла черная иномарка и неторопливо двинулась следом, нисколько не опасаясь упустить натужно тарахтевшую впереди машинку. За рулем иномарки сидел Ильдар Каримов. Рядом с ним — Остап Шульман.

Как удивительно ему сегодня повезло! Просто невероятно. Он шел к ней вовсе не за этим. Он и знать не знал, что документы уже у нее. Откуда они взялись? А это были именно они, документы Кости Цацаниди, еще у больницы он проверил их, подключив флэшку к своему ноутбуку. Это были его, Клинского, документы, которые Костя, сволочь, спер много лет назад. Тогда еще не было у Клинского компьютера, машинки печатной приличной и то не было! Вся документация лежала у Ивана Федоровича дома в ящиках стола. Костя знал его слабость, напоил, документы забрал. А потом сам же заставил делать эту работу. И он, Клинский, согласился, потому что мог сделать только сам прибор, железку, но не мог проверить его экспериментально, на живых людях, а Цацаниди мог! Согласился, потому что верил, что обойдет соперника на финишной прямой. И обошел. Где Костя? В могиле. В аду! Сделал свое дело — и сошел с дистанции.