Вестник и Крымская война (СИ)

Император отхлебнул чаю. Он не любил есть во время встречи, но обстоятельства вынуждали. Николай сидел на кровати по пояс укрытый одеялом. Рядом с кроватью сидел Василий и чистил императору лимон в чай.

— Ясно. Чем дальше тем хуже и тянуть больше нельзя.

В дверь постучали.

— Да, — бодро отозвался Николай.

— Ваше величество! — В комнату заглянул посыльный, — из Мариуполя доложили, что Беркутов пришел в себя и принимает посетителей.

Николай переглянулся с Месечкиным. На время полного выздоровления телефон протянули даже в спальню.

— Набирайте Мариуполь. Пора вытаскивать Россию из болота, — смело заявил Николай, хотя сам очень сильно сомневался.

После гудков раздался тихий голос на той стороне.

— Да?

— Вадим Борисович?

— Ваше императорское величество? — неуверенно спросил Вадим с той стороны.

— Да. Вадим, прими мои глубочайшие соболезнования…

— Спасибо, ваше вкличество, — в голосе Вадима так и разило неуверенностью.

Николай нахмурился, соображая, как может разрядить атмосферу и придумал. Он давно разрешал приближенным называть себя по имени и отчеству. Хотя в переписках или официальных встречах до тошноты строго следил за протоколом и мог даже приказать выпороть чиновника, который ошибся в регалиях.

— Николай Павлович.

— Спасибо, Николай Павлович. Я в растерянности, что вы звоните мне лично.

— Дело слишком важное и неотложное, — пояснил Николай.

— Тогда может лучше не по телефону? Враг не дремлет.

— И не говори. Эти душегубы везде найдут. Ой, прости.

— Все хорошо Николай Павлович.

Наверное Николай так разнервничался из-за предмета разговора. Все-таки Вадим только недавно очнулся и как человек, Николай хотел дать ему отдохнуть, но как император должен был спешить.

— Вадим, такое дело. Помнишь предложение по финансированию? Я согласен, — сказал Николай, и у него словно гора упала с плеч.

— Вы серьезно?

— Да. Я прошу, чтобы ты помог всем, чем только можешь. Проект документа я пошлю тебе с очень надежным человеком, — Николай кивнул Месечкину, тот аж закашлялся.

— Хорошо, в качестве жеста доброй воли, я начну первым, но надеюсь, на вашу искренность, — ответил Вадим и повесил трубку.

Николай чувствовал, что чем дальше, тем больше империя ускользала у него из рук. Старые бюрократические порядки только пили кровь, рост промышленников он уже не мог, да и не хотел останавливать. Ударить по корпорации Вестник, значило бы убить Россию и любую надежду на равенство с другими великими странами. А становиться на колени и целовать сапоги тем же французам или англичанам Николай бы не выдержал. Прошедшие в Европе революции показали ему, что устойчивыми оказались те, кто перешёл в новую форму правления. Пусть все нутро, все министры и сенаторы внушали сомнения, которые словно липкий пот во время болезни покрывали кожу, но он сделал правильную вещь.

— Ступайте, — отпустил Николай Месечкина.

Тот поклонился и вышел из комнаты.

Николай повернулся к окну. Там во дворе уже начал сходить снег. Еще месяц и лёд полностью уйдет из Балтики. Бои возобновляться с полной силой. Только одинокие деревья словно не замечали людской суеты и горя войны, они просто ждали более теплых дней.

Василий подошел с дымящимся чайником и баночкой чего-то ароматного.

— Это что у тебя там такое вкусное? — Никола оторвался от весеннего пейзажа.

— Так, гостинец, государь батюшка, — по отечески улыбнулся старый интендант Василий. Его Николай взял еще во время службы в армии, — бабушка так нас лечила, когда со здоровьем совсем плохо было.

Николай наклонился и с любопытством зачерпнул "бабушкиного лекарства". Там проглядывалась и курага и грецкий орех с медом, отдельно Василий поставил блюдце с дольками лимона.

— Угощайтесь, Николай Павлович, угощайтесь и выздоравливайте.

Николай Павлович попробовал и зажмурился от вспышки необычных вкусов. Просто, незатейливо, но не оторваться.

— Спасибо. Ммм, как вкусно. Обязательно поблагодари бабушку.

— Да, — отмахнулся Василий, — она с неба все видит. Десять лет как с голоду умерла, помещик заморил.

Николай аж подавился, да так, что ложка с угощением чуть в горло не пошла.

— Ой, осторожнее! Давайте уберу посуду, — Василий принялся хлопотать.

Николай же откашлялся и стал следить за денщиком задумчивым взглядом. Что-то императора беспокоило. Бог уберег от смерти его грешную душу не просто так, и настала пора отрабатывать.

***

Вадим положил трубку и повернулся к Егерю.

— Ты как себя чувствуешь?

— На все сто, Вадим Борисович. Жду любой возможности смять несколько шей.

— Похвально. Значит, первым делом посылай за музыкантом, ему нужно будет срочно отправится в Пруссию, забрать Анну с Иваном.

Если Егерь и удивился, то виду не подал.

— Дальше. Помнишь, что нужно делать с "башней"? От князя Васнецова с севера приходило сообщение?

— Да, Вадим Борисович, пришло. Он сказал, что научный проект готов. И да, я помню, что нужно делать в "башне".

— Отлично. Тогда отправляй сообщение. Мы начинаем.

***