Вестник смерти

Прямо передо мной, широко расставив ноги, и заложив руки за спину, стоял Генри Монтгомери. Где-то за его спиной, скрываясь среди множества любопытных, маячил своим камуфляжем полковник, явно стараясь не попадаться мне на глаза.

Герцог так мило улыбался, словно мы встретились на светском приёме и готовы были обменяться парочкой приличных, но ничего не значащих фраз, как это принято в обществе. Но глаза его светились от удовольствия, что, в общем-то, было понятно, ведь редко кому из жертв удавалось поймать охотника. И теперь он наслаждался моментом.

– Вот вы и очнулись! – радостно сообщил он мне очевидный факт. – Правда, я ожидал, что это произойдёт быстрее. Но, как видно, поспать мне сегодня всё равно не удастся, так что время у нас есть. Как видите, не только вы умеете считать на несколько ходов вперёд и устраивать засады, – Генри противно хохотнул, – но и мы кое-чего можем.

– Как? – едва смог произнести я, ибо язык ещё плохо слушался, а во рту было сухо, словно в пустыне.

Улыбка на довольном лице Монтгомери стала шире. Он упивался своей властью над жизнью беззащитного пленника.

– Ты стареешь, вестник, – покивал он головой, – стареешь! Ведь вестники всегда работали в одиночку и не оставляли в живых тех, кто мог запомнить их в лицо. А ты? Набрал себе слуг, спишь с клиенткой, доверился моему офицеру, которому я плачу за преданность очень большие деньги! Да-да! Я всё знаю и о вашей встрече в замке бедняги Стивена, и о сегодняшней встрече, на которой вы обсуждали план моего убийства.

– Сволочь, – прохрипел я.

– Ну почему же? – притворно удивился герцог. – Просто преданный своему работодателю человек, отказавшийся рубить сук, на котором сидит. Кстати, за его преданность, я позволил ему лично заковать вас! – Генри так и прыгал с «ты» на «вы» и обратно, что выдавало крайнюю степень нервного возбуждения.

Подняв руки ближе к глазам, я осмотрел свои оковы. Что сказать, полковник постарался на славу, ни одной заклёпки не пропустил. На ногах, по-видимому, то же самое. Что ж, ему зачтётся, если я каким-то образом останусь живым. И я посмотрел на полковника, который тут же опустил глаза, не желая встречаться со мной взглядом.

– Как, – всё ещё с трудом произнёс я, – вы вообще узнали?

Генри чуть не подпрыгнул от радости, словно всё время ждал этого моего вопроса. Больше всего происходящее сейчас начинало напоминать спектакль. Но я же хотел драмы? Я её и получил в полном объёме. Вот только, как бы узнать, который теперь час?

– Я же уже сказал, вестник, – продолжал веселиться Генри, – что ты постарел! Не стоит доверять свои секреты слугам! Давайте его сюда, – велел он двум крепышам с сержантскими нашивками на рукавах.

Через несколько секунд к моим ногам швырнули огромный куль, при ближайшем рассмотрении оказавшийся новым лордом Монтгомери, владельцем всех окрестных земель и поселений, ранее бывшим попросту Бобом.

– Узнаёшь? – поинтересовался герцог.

Боб заворочался, что меня очень обрадовало – он, по крайней мере, жив. Откуда-то из недр лохмотьев, в которые превратилась его дорогая одежда, возникло лицо с ярко выделяющимся распухшим носом и двумя набухшими чёрной кровью мешками под глазами. Бедняге явно досталось по полной программе.

– Боб не хотел говорить, хозяин, – едва слышно прошептал бывший стражник, – но Боба били, сильно и долго. Боба заставили.

– Прости меня, Боб, – что-то дрогнуло в моём сердце при виде истерзанного слуги, – за то, что подверг тебя такому испытанию. Ты всё сделал правильно.

– Убейте их, хозяин, – всё так же шепотом взмолился парень. – Это не люди, это звери в человеческом обличии!

Генри нервно рассмеялся и, пнув Боба ногой по рёбрам, приказал своим сержантам оттащить его в дальний угол и не спускать с него глаз.

– Теперь понимаешь, каким ты оказался ослом? – ехидно поинтересовался у меня герцог. – Ты остался совсем один! Смотри: первый слуга, пригретый тобой, стал твоим врагом, второй тебя предал, твоя женщина сбежала, а твой союзник оказался моим верным псом! А ты сам сидишь передо мной с пересохшим горлом, в кандалах, которые не в силах разорвать даже ты. Кстати, – обратился он к своим офицерам, – дайте ему попить, он мне ещё нужен.

Незнакомец в форме с погонами капитана подал мне кружку, наполненную доверху вином. Гремя цепями кандалов, я вцепился в неё и жадно припал губами к её краю. Но глотал я медленно, позволяя влаге, как следует смочить язык и гортань, а себе, выкраивая время на размышления. И всё-таки, который теперь час?

– Не понимаю, – после вина говорить стало легче, – чего ты меня сразу не убил? Ты же знаешь, что если я окажусь на свободе, то тебе до самого конца жизни придётся ходить оглядываясь. Может я и постарел, но кодекса вестников ещё никто не отменял. Ты приговорён и умрёшь.