Вестники Судного дня

В бывших лагерных бараках оставались только русские, украинцы, казахи, грузины, узбеки, то есть все те, чья Родина всё ещё изнемогала в кровавой схватке с фашистской нечистью, которая, как смертельно раненый зверь, продолжала яростно сопротивляться и не желала так просто погибать, не зацепив напоследок своей когтистой лапой торжествующего победителя. Восточный фронт вспучивался и содрогался в гигантских водоворотах танковых и артиллерийских сражений, закрывая небо ракетными росчерками «Катюш» и захлёбываясь в оглушающих раскатах громового русского «Ура». И только май следующего, вечного и незабываемого 45-го года поставил окончательную точку в бессмысленной бойне, устроенной обезумевшим человечеством. Советский солдат взошел на купол поверженного рейхстага и воткнул в его развороченную снарядами вершину Красное Знамя Победы. Так поступает отважный ловчий, загнавший в западню увертливого хищника, пробивает ему копьём для верности костистый череп, чтобы знать наверняка, что тот больше не поднимется с пропитанной человеческой кровью земли и не распахнёт вновь свою клыкастую пенистую пасть.

Вторая мировая была странной, непонятной войной, памятником которой могла бы служить величественная пирамида из 60 миллионов человеческих черепов. В ней было мало чести и доблести, но много коварства, подлости и предательства. Впервые в истории одни вели борьбу на уничтожение целых народов, другие сражались, чтобы спасти их и дать право на существование. 45-й удачливый год стал для первых часом их позора и отрезвления, для других – гордости и печали о понесённых жертвах.

«Кто не сидел в тюрьме, знает жизнь лишь наполовину», – сказал выдающийся мыслитель Махатма Ганди. Однако эта тяжелая в своей правдивости мысль нуждается в продолжении:

«Кто не был на войне, тот не знает жизнь вообще».

Освобожденная Франция оделась в цветущий наряд своих садов и виноградников. В бывшем концентрационном лагере жизнь давно изменилась. Никто больше не мытарил и не натравливал собак на бывших узников. Не было больше капо, вахманов, эсэсовцев и их старших и младших фюреров. В Германии исчезли министры и генералы уже не существующего нацистского режима. Чёрная река забвения унесла их имена. Международный Красный Крест лечил и кормил выживших заключенных, американцы и англичане навезли горы сублимированных продуктов и поношенной одежды. Времени было много. Кто хотел, разбредался по окрестным деревням и городкам, чтобы подработать. Часто там и оставался. Одним словом, свобода.

Заледеневшая душа Семёна Веденина впервые дрогнула под теплым ветром надежды. Скорей бы назад домой, в благословенный казачий край. Опустить мозолистые ладони в прохладные струи Айдара, вобрать в себя все вешние зори, которые не видел долгие четыре года. Правда, до России отсюда пешком не дойдёшь.

Неожиданно и быстро, как лесной пожар, разлетелась людская молва о том, что американцы предлагают отправить желающих на жительство к себе в Соединенные Штаты. Гарантируют многое: и бесплатный переезд, и подъемное пособие, и трудоустройство на работу – разумное предложение, если учесть, что многие европейские города лежали в руинах, а кусок хлеба и рабочая пайка стали мерилом всех человеческих ценностей. Самой Америке, раздобревшей и обогатившейся на военных поставках, во истину – кому война, а кому мать родна, нужно было восполнить нехватку трудовых ресурсов, дешёвых, умелых, а главное покорных, выученных послушанию в «школах» нацистских концлагерей. Вербовка на выезд шла организованно и группами, и индивидуально. Дошла очередь и до Веденина. В здании бывшей лагерной комендатуры Семёну почудилось, что время, как во сне, отбросило его на четыре года назад. Такой же кабинет, такие же блёклые, выкрашенные краской стены. Даже стулья и стол такие же, чуть ли не под тем же казённым инвентарным номером. Правда, за столом сидел не сотрудник Абвера, а благообразный господин в хорошем твидовом костюме и с набрильянтиненной прической, над головой которого, немного скособочившись, висел небольшой, в узкой рамке портрет президента Франклина Рузвельта, а в углу в стойке возвышался звёздно-полосатый флаг.

Улыбчивый господин встал, обошёл вокруг стола и пожал руку вошедшему бывшему зэку:

– Здравствуйте, дорогой господин Веденин, прошу Вас, присаживайтесь. Закуривайте. Вот сигареты «Честерфилд». Может, хотите чай, кофе. Не стесняйтесь. Прежде всего, хотел бы представиться. Меня зовут Тадеуш Бржозовский. Я сотрудник федеральной миграционной службы Соединённых Штатов Америки. У меня к Вам всего лишь один вопрос. Как Вы уже несомненно знаете, мы предлагаем многим людям, оказавшимся в бедственном положении, переехать на жительство в Соединенные Штаты. Вас интересует такая перспектива?