Вестники времён (сборник)

Иоанна вопросительно посмотрела на брата. Тот состроил на лице столь зверское выражение, что вдова решилась произнести самые неприятные слова за всю свою жизнь:

— Да, сир. Мне жаль, что приходится расторгать заключённый договор, но вы сами знаете… — вдовствующая королева говорила медленно и запинаясь. Ей было очень неудобно перед племянником, однако Ричарда Иоанна боялась куда больше. — Грядёт поход в Палестину, нужно обеспечивать войско…

Танкред сглотнул слюну и в упор уставился на английского короля. Он давно всё понял. Деньги требуются не вдове, а Ричарду. Человеку, получившему в наследство богатейшее королевство и растратившему меньше чем за год все запасы государственной казны.

— Я не хочу сказать дурного слова, — холодно начал Танкред. От ярости его шрам на лице побелел, — но, по-моему, король Ричард вас грабит. Да-да, я сказал именно так — грабит. Если уж на то пошло, я созову лучших знатоков римского права, и они докажут, что расторгнуть договор мы можем только по взаимному соглашению. Так вот, я не согласен. Если бы вы, ваше величество, попросили эти деньги для себя, я отдал бы всё, до последнего медяка! Но пополнять казну короля Англии я не намерен.

— Золото требуется на святое дело… — робко пролепетала окончательно запутавшаяся Иоанна. — И я вправе распоряжаться им, как мне угодно…

— Грабитель? — взвился Ричард. — Вы назвали меня грабителем, сир? Если вы немедленно не извинитесь, я буду принуждён вызвать вас на поединок, Танкред Гискар!

— Вы хотите повторения сегодняшней истории? — с бесстрашной издёвкой вопросил сицилийский король и тем породил очередной взрыв необузданной ярости со стороны Львиного Сердца. Ричард проревел что-то невнятное, но оскорбительное, размашистым шагом покинул комнату, грохнув дверью и повалив в коридоре стойку с оружием. Иоанна расплакалась, бросила извиняющийся взгляд на Танкреда, который никогда не позволял себе ни одного дурного слова в адрес тётушки, и поспешно выбежала вслед за Ричардом.

— Bastarde! — сицилиец двинул увесистым кулаком по столешнице и несколько пергаментов свалились на пол. — Ублюдок!

Танкред понимал, что тяжбу, если таковая состоится, он выиграет шутя. Есть подписанные Иоанной документы. Хуже другое: если вдовствующая королева будет настаивать, деньги придётся отдать. Но процесс затянется на несколько недель, а к тому времени её сумасбродный братец успеет найти золото в другом месте. Однако Ричард понимает один язык — язык меча. И неизвестно, на что может решиться.

* * *

В доме семьи де Алькамо дым стоял коромыслом. У Роже собрались все его mafiosi: родственники из Калабрии, родственники из Апулии, родственники из Сицилии и просто родственники, а также друзья родственников. Под два последних определения вполне подпадали сэр Мишель и Гунтер.

Поначалу германец решил, что Роже вместе с братцем Гильомом продолжают отмечать день Сен-Реми и ради такого дела подожгли дом. Всё оказалось гораздо проще — сицилийцы искренне, как малые дети, праздновали окончание турнира и победу Танкреда на Ричардом. С чадящей кухни угощение доставлялось прямиком на обширный двор со вкопанными столами, здесь же бродили весьма откормленные и очень спесивые видом чёрные свиньи, вертелись собаки, а благородные сицилийские рыцари ожесточённо спорили: чей удар был лучше, у кого копьё соскользнуло, удобнее ли работать мечом или топором против английского щита…

— Микеле! — выкрикнул Роже, едва завидев молодого Фармера. — Господа, идите к нам! Гильом, прикажи, чтобы принесли ещё вина! Вы видели, нет, вы видели Танкреда?! А потом у Ричарда было такое лицо, словно он жабу проглотил! И всё равно Танкреду следовало выбивать меч сразу, из первой позиции! Я наблюдал, у нашего короля была возможность!

«Начинается… — вздохнул про себя Гунтер. — Маньяки. Кажется, по-английски такие люди называются слегка пренебрежительным словом „fighters“. Дрались пятнадцать минут, теперь станут неделю с пеной у рта обсуждать, как правильно надо было вести клинок, почему победил этот, а не тот, и что случилось бы, если бы… Однако это их жизнь, другого образа существования вояки себе не мыслят. Судя по разговорам, Ричарда сицилийцы не очень жалуют. Конечно, признают, что отличный боец, благовоспитанный рыцарь и всё такое прочее, но всё-таки больше любят Танкреда. Он король Острова и не столь заносчив, как англичанин».

Гунтер не ошибался — сицилийцы действительно не испытывали особого почтения к Львиному Сердцу. В отличие от Ричарда, Танкред — был своим, многим приходится родственником, почти все гости мессира Роже воевали вместе с молодым королём в Италии и Африке. А кто такой Ричард?.. Всего лишь четвёртый сын в семье, которому и корону-то получить не светило. К сожалению, старшие братья англичанина рано умерли, кто от болезни, кто от железа, иначе Англией сейчас правили бы Вильгельм III или Генрих III, а Ричарду досталось бы вполне соответствующее его государственным способностям захудалое герцогство или небезопасное наместничество в Шотландии.