Вестсайдская история

Хотя общественный центр был открыт для всех, его изначальная цель заключалась в том, чтобы увести мальчиков и девочек с улиц и предложить им игры и обучение под присмотром. Программа была разумной и исполненной самыми благими побуждениями, но имела один существенный недостаток. Она была доступна для всех жителей района, в том числе для пуэрториканцев.

Как только стало ясно, что в центр приглашают и пуэрториканцев, коренные жители района начали избегать это заведение, а заманить туда их детей стало практически невозможно. А потом и пуэрториканские семьи перестали туда ходить, потому что это побуждало англов бойкотировать центр.

Большую часть времени клубные комнаты пустовали, книги и игры оставались на полках, на баскетбольной площадке никто не играл, а социальные работники собирались в кабинете поразмышлять над чашкой кофе и в очередной раз оплакать выбор профессии. Паршивая и неблагодарная работа.

Этим июньским вечером Мюррей Беновиц был счастлив и уверен в будущем. Как и в прошлые разы, он рекламировал танцы без оптимизма, призывая сотрудников по работе с молодежью делать все возможное, чтобы привлечь подростков, но не разочаровываться.

Пусть это была горькая и скептическая точка зрения, она основывалась на опыте. Как и многие из тех, кто делает карьеру в социальной сфере, Мюррей Беновиц когда-то смотрел на мир сквозь розовые очки и считал его лучшим из всех возможных мест. Теперь он знал, что это не так, что мир сер, мрачен и уныл. Но ему приходилось улыбаться, чтобы сдерживать слезы; улыбаться, когда дети ломали инвентарь, царапали на стенах неприличные слова и высмеивали его старомодность. Они прозвали его Рад-Пожать, он с этим смирился и, как ни странно, ему все еще удавалось не ожесточиться на них.

С восьми часов вечера в центре толпились подростки, и Мюррею пришлось позвать на помощь еще двух сотрудников. Стоя возле музыкального проигрывателя, он смотрел на огнестойкие декорации из гофрированной бумаги, которые весело колыхались над танцплощадкой.

У них есть очень хорошие пластинки. Есть холодный пунш. Есть запас кубиков льда и множество стаканов и салфеток.

Хотя явились и «Ракеты», и «Акулы», драки не случилось. Мюррей трепетал от дурных предчувствий, но «Акулы» переместились на одну сторону танцплощадки, а «Ракеты» – на другую, и обе группы танцевали, словно соревновались – как будто между ними стояла стена.

«Что ж, – думал Мюррей, – это только начало». Позже он и другие сотрудники попытаются свести обе группы, но парни и девушки по-прежнему двигались в танце, а сам Мюррей был слишком занят.

Он ходил по залу, окликая парней и девушек, имена которых помнил, останавливался поболтать. Ему даже удалось посмеяться, когда его приветствовали как Рад-Пожать. Мюррей решил не замечать, что танцы становятся все более необузданными и примитивными. Он всегда ассоциировал смешанные танцы с сексуальными отклонениями. Позже, если ему вообще удастся завоевать доверие этих детей с улиц, доказать им, что он их друг и хочет помочь, – можно будет поговорить с начальством района насчет учителя танцев.

Мюррей заморгал за стеклами очков – он глянул на дверь и увидел собравшихся возле нее «Акул». Узнав Бернардо и его девушку в ярко-красном платье, он поспешил к ним, чтобы лично приветствовать парня, на которого особенно надеялся повлиять.

Краем глаза он заметил движение в той стороне, где толпились «Ракеты», поэтому ускорил шаг. До двери он дошел в тот момент, когда появились Рифф, Экшен и Тони Визек.

Вот это будет вечер! За выходные он напишет полный и блестящий отчет в деловой центр, что наконец-то, ну наконец-то он настроен оптимистично по поводу достигнутого им прогресса.

Наученный годами горького опыта, Мюррей чувствовал, что воздух вокруг него сгущается – «Акулы» собираются за спиной Бернардо, а «Ракеты» выстраиваются фалангой за спинами Риффа, Экшена и Тони.

Вроде бы Док говорил ему, что Тони Визек устроился на работу и порвал с «Ракетами». Неужели он неверно расслышал? Возможно, парень затосковал по старым товарищам и их волчьим повадкам и вернулся.

Нужно быстрее соображать и быстрее говорить, потому что, похоже, обе банды собираются сцепиться здесь и сейчас. Мюррей заметил, что две девушки «Ракет» сняли туфли, приготовившись использовать высокие каблуки как оружие.

– Ладно, ладно, мальчики и девочки. – Мюррей изобразил ослепительную улыбку и замахал обеими руками. – Можно минуточку вашего внимания? Внимание!

Он махнул рукой полицейскому в униформе, выглядывающему из двери, и дал знак, что все в порядке, все под контролем, никаких проблем не предвидится.

– Чудесно, – одобрил Мюррей реакцию на его просьбу, чему он во многом был обязан помощи униформы.

– Сегодня собралась такая прекрасная публика. Лучшая за долгое время. Но время еще детское, только начало одиннадцатого, и мы хотим, чтобы было еще веселее.

Он сделал паузу, чтобы перевести дух, и заставил себя не слышать, как мальчики и девочки насмехаются над его профессиональной сердечностью.

– Надеюсь, вы хорошо проводите время?

– И не говори, Рад-Пожать! – выкрикнула какая-то девушка.