Ветер чужого мира

– Помните наш уговор? – спросил он пилота. – Вы скажете, что катер сломался. Надеюсь, сумеете объяснить, что именно произошло? Так вот, из-за аварии вы не смогли доставить меня вовремя для произнесения речи.

Пилот ухмыльнулся.

– Будет исполнено, сенатор.

– Сенатор?! – Грэмп застыл с занесенным над головой шлемом и уставился на попутчика. – Проклятие, да кто же ты такой?

– Я сенатор Шерман Браун. Должен был торжественно открыть памятник битве.

– Ну да, а я конопатая жаба! – прокомментировал Паркер.

Юрг Тек хихикнул.

Грэмп резко развернулся к нему.

– Никаких острот, марши.

– Ладно, ладно, – примирительным тоном воззвал Браун. – Успокойтесь, ребята. Хватит драк.

Они покинули катер и вчетвером затопали вверх по холму к вершине гребня.

Внешние микрофоны ловили еле слышимый хруст углекислого снега под подошвами и свистящий скрип, когда он терся о пластины скафандров.

Юпитер клонился к закату – огромный красно-оранжевый шар с выгрызенным из верхней половины большим куском. На фоне этого затемненного, невидимого сегмента планеты плыла четвертушка крошечной Ио, а сразу над ней в черноте космоса висел начищенный до блеска грошик Европы. Солнце закатилось много часов назад.

– Красиво, как новогодняя елка, – заметил Грэмп.

– Эти туристы здесь просто с ума сходят, – отозвался пилот. – Мое такси с начала сезона пашет как проклятое. Чем-то старый Джуп их цепляет.

– Я помню, – подал голос Юрг Тек, – перед самой битвой было в точности как сейчас. Мы с приятелем даже вышли из лагеря полюбоваться зрелищем.

– Вот уж не думал, что у вас, у маршей, вообще бывают друзья, – брякнул Грэмп. – По-моему, вы слишком злобные.

– Моего друга, – продолжал Юрг Тек, – убили на следующий день.

Паркер охнул.

С минуту они шли в молчании.

– Мне правда жаль, что так вышло с твоим другом, – смущенно проговорил Грэмп.

Они взобрались на гребень.

– Вот. – Пилот указал вниз.

Перед ними вырисовывался темный силуэт огромного космического корабля, странным образом покоившегося на поверхности планеты: корма задрана под нелепым углом, нос погребен в твердой, как скала, почве.

– Земной, нормально, – сказал Грэмп.

Они начали спускаться по склону по направлению к кораблю.

В боку брошенного на произвол судьбы крейсера имелась огромная дыра, пробитая выстрелом. Выстрелом, эхом отразившимся в смутной памяти о битве сорокалетней давности.

– Давайте заглянем внутрь, – предложил сенатор. – Хочу сделать несколько снимков. У меня с собой кое-какое ночное оборудование. С ним можно работать в полной темноте.

Что-то шевельнулось внутри корабля, что-то мелькнуло и сверкнуло красным в свете заходящего Юпитера.

Все четверо в изумлении отпрянули.

Человек в космическом скафандре стоял у края пролома – наполовину в тени, наполовину на свету. В руках он держал два бластера, направив их на Грэмпа и остальную троицу.

– Отлично, – произнес незнакомец. Его голос звучал грубо, злобно, с оттенком безумия. – Я вас накрыл. Достаньте оружие и бросьте его на землю.

Они стояли как вкопанные, не в силах поверить своим глазам, и завороженно глядели на невесть откуда взявшегося здесь человека.

– Вы что, оглохли?! – рявкнул тот. – Стволы на землю!

Пилот опомнился первым и стремительным, почти неуловимым движением попытался выхватить бластер.

Его оружие только наполовину успело покинуть кобуру, когда один из пистолетов в руках незнакомца выплюнул слепящий комок пламени. Сбитый с ног мощным энергетическим зарядом пилот покатился, нелепо хлопая руками, вниз по холму и остановился, лишь врезавшись в борт мертвого крейсера. По его разорванному скафандру расплывалось вишнево-красное пятно.

– Может, теперь вы поймете, что я не шучу.

Грэмп одним пальцем осторожно подцепил свой бластер и уронил на снег. Юрг Тек и сенатор сделали то же самое. Придуриваться бесполезно. Уж всяко не под направленными на тебя двумя дулами в руках убийцы.

Человек выступил из-под прикрытия корабля и указал стволами в сторону, приказывая пленникам отойти. Затем, перехватив один из бластеров под мышку, нагнулся и подобрал с земли трофеи.

– Что все это значит? – потребовал ответа сенатор.

Незнакомец усмехнулся.

– Я Спайк Карди. Думаю, вы обо мне слышали. Единственный человек, сбежавший из ганимедской тюрьмы. Говорят, никто не может вырваться из этого сейфа. Но Спайк Карди смог!

– Что вы собираетесь делать с нами? – спросил сенатор.

– Оставить вас здесь, – ответил Спайк. – Заберу ваш корабль и оставлю вас здесь.

– Но это же убийство! – возмутился Браун. – Мы умрем! У нас воздуха всего на четыре часа!

Спайк снова усмехнулся.

– Ну-у, – протянул он, – это не так уж и плохо.

– Но ты здесь как-то жил, – подал голос Юрг Тек. – С момента твоего побега прошло три недели. Ты не все это время пробыл в скафандре. И баллонов с воздухом у тебя было не так много, чтобы протянуть столько дней.

– К чему это ты клонишь? – поинтересовался Карди.