Ветер гасит пламя

Лёгкий холодок отчуждения между «старичками» и новыми членами труппы всё равно сохранился. Как объяснила своим спутникам Лейтис, пока новички хоть раз не покажут на подмостках своё искусство и не докажут, что могут заработать больше, чем съедят — своими не станут. Помнил это Дермид, поэтому решил сменить маршрут, съехать с основного тракта и заглянуть в большое село. Да и прибыль в Глухой Ельче даже при самом неудачном выступлении намечалась хорошая. Село было очень богатым, но жило лесом, располагалась в глухомани — полдня лесными дорогами. Жители как раз закончили осенние дела, продали собранное, но до начала зимнего промысла ещё не меньше месяца. Наверняка изнывают от скуки, ведь как старейшина Дермид точно знал, что других трупп в округе нет.

За день до села не добрались, ночевать пришлось в лесу. Зато утром всего через пару часов караван стоял на границе леса и полей, засеянных озимыми. Фургоны не успели ещё проехать мимо первого дома, как стало понятно, что старший труппы не ошибся. Небольшой караван сразу же окружили галдящие дети, да и взрослые вышли на улицы и, стоя у плетней, провожали актёров жадными взглядами. А возле дома с резным дубовым венком — знаком старосты— ждал сельский голова.

Фургоны замерли, Дермид спрыгнул на снег и подошёл к старосте. Говорили они недолго и негромко, после чего мастер вернулся обратно. Забрался в фургон и принялся пересказывать остальным о чём договорился.

— Удачно мы. Свадьбы у них скоро играют, а перед этим положено праздник устраивать. Местные даже деньгами скинулись и хотели на тракт послать поискать. А тут мы сами приехали, — старейшина усмехнулся и посмотрел на новичков: — Ну, признавайтесь, кто из вас у святого Женезиу за пазухой родился? Нас наняли аж сразу на три дня, да ещё сверх обычных сборов пообещали доплатить.

Представление договорились давать на большом пустыре за окраиной деревни. Летом там был луг, сейчас же земля промёрзла, но снега ещё выпало мало. Да и тот помогли убрать сами селяне, заодно снабдив актёров горячей едой — лишь бы побыстрее начали. Впрочем, для первого дня программу сделали короткой — и отдохнуть надо, и не стоит сразу показывать всё, что умеешь. Иначе на следующий день зритель разочаруется. Дети прошлись по канату, Лейтис и чёрненькая Сойка станцевали пару простеньких танцев, парни минут десять пожонглировали факелами. А затем вышел «гвоздь» сегодняшней программы — атлет Уллехан.

Стоило появиться невысокому крепышу, несмотря на прохладную погоду одетому лишь в сапоги и набедренную повязку, девушки и женщины в толпе ахнули. Атлет тем временем неторопливо прошёлся, чтобы все смогли оценит его мускулатуру — густо натёртая жиром кожа хорошо её подчёркивала. Потом вернулся к площадке для выступлений и начал представление. Сначала тягал сделанные из обрубков брёвен гири, затем завязал бантиком железный прут. Толпа опять ахнула, а один из молодых парней, тоже плечистый, но выше Уллехана на две головы, пробурчал:

— Подстроено всё.

Атлет тут же отошёл в сторону и показал рукой — пробуй. Толпа зашумела, кто-то засвистел, раздались смешки. Красный как рак парень выскочил, скинул зипун вместе с рубахой и, красуясь мускулатурой, попытался легко и непринуждённо поднять гирю. Вот только силы хоть и хватало, а знаний и сноровки — как всё сделать красивым рывком — не было. Потому хоть парень тяжесть и поднял, но выглядел так неловко, что односельчане опять засмеялись. Уллехан тем временем протянул прут — разгибай. И вот тут крестьянин не смог поделать ничего.

Сдаваться парень не собирался. Одевшись, он попытался отыграться:

— Так это. Тяжысть я поднял. А прут он хитрый, с этим, как его? С фокусом. Попробуй на хорошем так сделай.

— Неси, — пожал плечами атлет.

Посланный в кузню мальчишка примчался мигом, подал дяде прут… Потолще прежнего, видимо так подговорил соперник. Уллехан без видимых усилий согнул и его, вручил спорщику. Под хохот и улюлюканье односельчан и крики:

— Рано тебе в легионеры. А то сильнее меня нет в мире!

Парень сбежал.

После представления к Дермиду подошёл староста, насыпал денег от себя и довольно прокомментировал:

— Ну, спасибо вам. А то вбил дурак себе в голову, что солдатом должен стать. Чуть не в гывардию попасть. Побился об заклад, что нет никого сильнее. А коли найдётся, так как положено — женится и делом займётся.

Для ночёвки актёрам выделили один из отапливаемых амбаров — всё равно пока в декабре не начнётся сбор и переработка одного местной ягоды, он останется пустым. Потому вечером всё расселись рядом с небольшой, но жаркой печью и начали считать вырученные за выступление деньги. Когда глава труппы кинул последнюю монету и назвал сумму, парень-жонглёр восхищённо присвистнул и сказал:

— И пусть только хоть кто-то заикнётся, что мы взяли вас зря. Давно я такого не видел. А ведь ещё два дня…