Ветер моих фантазий. Книга 2 (СИ)

Солнце спустилось тем временем еще ниже. И огненные полосы — отражения света дневного светила — дрожащими полосками державшиеся на ряби воды, еще сдвинулись и…

Слева был лес. Посередине река. Разлив канала. Справа — дома. Отражения домов и линии солнечного света над водою… словно золотистые спирали свились поверх воды, словно нити ДНК проходили сквозь толщу воды и стены домов. Словно дикая природа незаметно пронизывала искусственные нагромождения и отзывалась на поверхности капель живой природы.

— На ДНК те линии похожи! — не удержавшись, одну руку оторвала от его и указала на отражение водной поверхности.

— Словно дикая природа сегодня говорит со мною, — Виталий вдруг улыбнулся.

Но другою была его улыбка. Счастливой.

— Словно ее душа проходит сквозь всю технику и искусственные нагромождения.

— У природы есть душа? — растерянно повернулась к нему.

— Может быть, — улыбнулся он, — Когда-то давно говорили, что у природы тоже есть душа, свой разум и какие-то свои чувства. Что она пытается с нами говорить. Только мы редко способны это увидеть. Как в этот странный день, когда солнце и вода как будто открывают нутро и содержимое этих слепков домов и города.

— Как будто у природы есть душа… — растерянно повторила за ним, смотря на сияющие нити ДНК, протянувшиеся над поверхностью воды.

Среди темной воды, мутной, грязной, городской — даже залив поблизости не спасал, так же сколько-то уже людьми отравленный — среди холодных четких линий домов золотистые спирали выделялись особенно. Они в какое-то время остались единственными сгустками света — солнце отсюда уже не было видно из-за других новостроек, закрывавших лес правее.

— По крайней мере, было бы веселее, если бы в мире было что-то кроме холодного человеческого разума, — улыбнулся Виталий, — Если бы у природы был свой собственный голос и своя собственная память. Странно, почему я раньше этого не понял?.. Столько времени прошло!

— Говоришь, будто старик! — фыркнула.

— А, может, так и есть? — друг странно улыбнулся.

— Ну тебя! Рановато записался в старики.

Он улыбнулся как-то странно — весельем заблестели даже холодные глаза — и вдруг крепко обнял меня.

— Эй! — возмутилась я.

Но он меня не отпустил.

— Ну, ты чего? — спросила я смущенно.

— Здорово, когда рядом есть живой человек. Теплый. С эмоциями. Который ругается на меня и глупости говорит.

— Глупости? — возмущенно дернулась.

— Я не о том, — он вдруг погладил меня по волосам, — Просто хотел сказать тебе спасибо, что ты есть.

Я молчала, уткнувшись лицом ему в плечо. Сердце парня как-то странно билось. Но было приятно ощущать рядом теплое тело. Да и становилось еще прохладней. Становилось холодно. Наступала осень. Вот ведь, уже падал первый снег. Хотя вдруг резко потеплело. Ох уж эта переменчивая питерская погода! Но… сегодня у меня появилось ощущение, что хотя бы один друг со мной. Молча. Без слов. Без слов даже легче.

Мы надолго замерли на берегу. Когда он все же выпустил меня из объятий, светящиеся спирали уже превратились в широкие полоски золотистого света, дрожащие. Несколько мгновений — и их не стало. Потемнело небо, лишившееся присутствия дневного светила. Осталась скучной темная поверхность грязной воды. Но как будто чудо только что нам явилось. Как будто чудо все-таки было. В мире, где могли случаться чудеса, было как-то веселее жить.

Дул прохладный ветер. Ветер усилился. Я невольно задрожала, оторванная от тепла его тела.

Парень вдруг подхватил меня за руку, осторожно сжимая пальцы.

— А что у тебя случилось, Саш? Расскажи!

— Это… — смущенно потупилась, — Это мой бред…

— Какая-то часть этой жизни — бредовая, — он усмехнулся, — Будет нелепо отрицать, что хаос и темнота — тоже часть нашей жизни. Хотя от них больно. Когда вдруг случается что-то — и все планы рушатся.

— Это верно, — вздохнула.

— Я никогда не видел тебя такой грустной, — добавил друг чуть погодя, не выпуская моей ладони, — Обычно ты просто задумчивая.

— Ты так внимательно на меня смотришь? — криво усмехнулась.

— За тобой интересно смотреть.

— Комплимент сомнительный.

— Ты какая-то… — он замер, подбирая слова, а когда сказал наконец, у него заблестели глаза, — Естественная.

Ки Ра что-то такое же сказал. До того, как мы переспали. Тьфу, даже наш Лий будет говорить как и этот мерзавец каменный?! Который только играется с чувствами глупых девчонок!

Вырвала свою руку — и пошла по берегу реки. Туда, где была песчано-пыльная тропинка в парк.

Но парень не ушел, пристроился рядом.

— Так что у тебя случилось? Расскажи!

— Ты скажешь, что я свихнулась. Из-за моих книг.

Или из-за первой любви.

Дул с залива холодный, пронизывающий ветер. Невольно поежилась. Виталий снял куртку и закутал меня. Когда возмущенно всплеснула руками, ухватил края с молнией и застегнул.

— Ты сам замерзнешь!

— Ничего, — странная улыбка, — Я много уже пережил и не сдох.

— Меня напрягает твое настроение.

— А меня оно удивляет, — он рассмеялся и перекружился. Потом замер и сказал серьезно, повернувшись уже ко мне, — Непривычно испытывать столько чувств после пустоты.

— Пустоты? — уставилась на него растерянно.