Ветер на пороге

– Я это прекрасно помню, – возразила миссис Мёрри. – Не такая уж я была маленькая.

Доктор Луиза помешивала какао, греющееся на бунзеновской горелке.

– А ты помнишь эти первые шаги по Луне – такие осторожные поначалу, – по неведомой безвоздушной чуждой поверхности? А потом, немного времени спустя, Армстронг и Олдрин ходили уже вполне уверенно, и комментатор заметил, что это удивительный пример, насколько хорошо человек способен адаптироваться к чему угодно.

– Но им нужно было адаптироваться всего лишь к лунной поверхности! – возразила Мег. – Луна была необитаема. Могу поспорить, когда наши астронавты доберутся до какой-нибудь планеты, где есть местные жители, им будет намного сложнее. Приспособиться к низкой гравитации, к отсутствию атмосферы, даже к песчаным бурям намного проще, чем к враждебным инопланетянам!

Фортинбрас, совершенно не по-собачьи обожавший какао, пришлепал в лабораторию, в предвкушении подергивая носом. Пес встал на задние лапы и положил передние на плечи Чарльза Уоллеса.

Доктор Колубра спросила у Мег:

– Так, значит, для тебя деревенские первоклассники – враждебные инопланетяне?

– Ну конечно! Чарльз Уоллес на них не похож, поэтому они ему враждебны. Люди всегда испытывают вражду к любому, кто на них не похож.

– Пока не привыкнут к нему, – заметила доктор.

– Что-то к Чарльзу Уоллесу они никак не привыкнут.

Чарльз Уоллес, гладивший собаку, напомнил:

– Не забудьте поставить блюдечко Форту – он любит какао.

– Какие у вас странные животные, – заметила доктор Луиза, но все же отлила в блюдечко немного какао для Фортинбраса. – Пусть поостынет немного, потом поставлю ему на пол. Мег, нам нужны кру́жки.

– Сейчас!

Мег сбегала на кухню и вернулась со стопкой кружек.

Доктор Луиза выстроила их на столе и принялась разливать какао.

– Кстати, о животных: как там моя тезка поживает?

Мег чуть не разлила какао, которое передавала маме. Она пристально посмотрела на доктора Луизу, но, хотя вопрос, казалось, был с подвохом, птичье личико доктора выражало лишь дружелюбный интерес. Как и говорил Чарльз Уоллес, доктор Луиза очень хорошо умела одновременно говорить об одном и в то же время думать о чем-то своем.

Чарльз Уоллес ответил на вопрос:

– Луиза Большая – замечательная змея! Вот интересно, любит ли она какао? Змеи ведь любят молоко, правда?

– Нет, Чарльз, – твердо сказала миссис Мёрри. – Ты не побежишь на улицу среди ночи выяснять, любит ли змея какао, какая бы замечательная она ни была. Прибереги свой естествоиспытательский зуд на утро. Луиза небось давным-давно крепко спит.

Доктор Луиза аккуратно вылила остатки какао себе в кружку.

– Некоторые змеи как раз особенно общительны по ночам. Много лет назад я работала в больнице на Филиппинах, и там у меня был ручной боа-констриктор. Нам в больнице очень досаждали крысы, и мой удав нам добросовестно помогал контролировать популяцию грызунов. Он еще очень любил крем-суп из шампиньонов, а вот какао я ему давать никогда не пробовала. Он был очень приятным собеседником по вечерам: ласковый такой, обниматься обожал.

Мег подумала, что ни за что бы не стала обниматься со змеей, даже с Луизой.

– А еще он безупречно разбирался в людях. Вообще-то, он был довольно дружелюбный, но если уж ему кто-нибудь не нравился или он кому-то не доверял, это стоило принять к сведению. Как-то раз в мужскую палату положили человека, у которого вроде бы не было ничего особенного: так, легкий аппендицит. Но мой боа-констриктор его невзлюбил с первого взгляда. И в ту же ночь этот пациент попытался убить мужчину с соседней койки – хорошо, мы вовремя прибежали. А удав все знал заранее. Ну и после этого я всегда сразу прислушивалась к его предупреждениям.

– Фортинбрас тоже людей инстинктивно чувствует, – сказала миссис Мёрри. – Жаль, что мы, люди, этот инстинкт утратили.

Мег хотелось сказать: «Луиза Большая тоже чувствует», но тогда мама или доктор непременно спросили бы, на чем основано это утверждение. Вот если бы это сказали близнецы, никто бы не удивился.

Чарльз Уоллес пристально смотрел на доктора Колубру. Она прихлебывала какао, усевшись в красное кожаное кресло с ногами, как девчонка. На самом деле она выглядела очень маленькой, заметно меньше Мег. Чарльз сказал:

– Мы Луизу принимаем всерьез, доктор Луиза. Очень даже всерьез.

Доктор Луиза кивнула. И сказала высоким, тоненьким голоском:

– Это я и имела в виду.

Кальвин допил свое какао:

– Большое спасибо. Мне, пожалуй, пора домой. Увидимся завтра в школе, Мег! Еще раз большое спасибо, миссис Мёрри, и вам, доктор Колубра. Спокойной ночи!

Когда он ушел, миссис Мёрри сказала:

– Ну все, Чарльз. Близнецы и те уже час как улеглись. Мег, тебе тоже пора спать. Чарльз, я к тебе зайду через несколько минут.

Выходя из лаборатории, Мег увидела, как мама снова обернулась к своему электронному микроскопу.