Ветер над сопками

Речкин бывал там раньше всего лишь два раза, прошлой осенью, когда на высоте только начиналось строительство бетонных ДОТов – полукапониров, которые должны были послужить мощной преградой на пути финнов, если бы тем вздумалось отвоевать потерянные в ходе Зимней войны земли, и этой весной, когда часть строений уже была возведена. Зато довольно часто посещал он соседнюю 8-ю погранзаставу, что находилась в двух верстах до Угловой. С расположения заставы хорошо просматривалось несколько ДОТов на этой величавой сопке.

К настоящему моменту Угловая обросла восьмью каменно-бетонными сооружениями, способными, по словам инженеров, выдержать два попадания в одну и ту же точку 122-мм снарядов. Всего же планировалось построить свыше двадцати таких могучих изваяний, чтобы обеспечить сплошной перекрестный огонь. В этом случае высота стала бы неприступной крепостью на пути врага. Кстати, на высоте 448,4, где располагался НП заставы, на которой служил Алексей, также обещали возвести ДОТы, даже приезжали высокие чины от инженерных войск, что-то фотографировали, старательно чертили в своих картах, но покамест «воз» оставался на прежнем месте…

Название «Угловая» было весьма характерным. После перекройки границы в марте 1940 года эта сопка оказалась как раз на углу новой линии погранзнаков, что преломлялась напротив высоты и отклонялась от старого направления на полуострова Средний и Рыбачий в сторону губы Малая Кутовая.

Брать с собой бойцов Речкин не стал, хотя и побаивался получить нагоняй от начальства, если те прознают, что пошел в такую даль без сопровождения. Как и предполагал Алексей, и Розенблюм, и его помощник оказались неважными путешественниками… Тащились они медленно, едва поспевая за Речкиным. Алексею то и дело приходилось останавливаться, дожидаясь своих подопечных.

Дорога казалась бесконечной. То и дело троицу останавливали тыловые дозоры растянутого вдоль границы 95-го полка, смотрели документы, косились недоверчиво, но пропускали. Только на 8-й заставе гостям были искренне рады, накормили, даже предложили выпить, но те отказались. Розенблюм же и здесь утешился лишь отпиской начальника заставы.

К Угловой подбирались по тропе, подсказанной политруком заставы. Тянулась она вдоль широкого порожистого ручья, больше походившего на небольшую горную речку. Последние километры давались особенно тяжело. Уже на самом подходе к высоте пришлось переходить ручей вброд. Большая округлая сопка, усыпанная светло-желтыми пятнами ягелевой поросли, уже всецело закрывала горизонт своей могучей фигурой, но ноги до того устали от дальней дороги, что идти до нее, казалось, предстояло еще целую вечность. Издали высота выглядела абсолютно безлюдной. Ни движения, ни костров, лишь сплошь усеянная следами сапог широкая тропа, да едва слышный запах горелого дерева, по-видимому, из печных труб полевых кухонь и палаточных буржуек, верно указывали на присутствие в этих местах людей.

Мускулистый монолит углового ДОТа поражал своими впечатляющими размерами и больше походил на небольшую крепость. Еще один каменно-бетонный богатырь виднелся на северном склоне.

В левую сторону от накатанной техникой и повозками дороги, куда вышел Алексей со своими спутниками после форсирования ручья, уходила вверх по крутому склону хорошо протоптанная тропа, которая и вела к первому на их пути сооружению. Троица свернула на нее. По приближении к вершине сопки все явственней стали просматриваться множество окопов, сложенных из все того же камня. Вызывая у путников неприятное чувство собственной уязвимости, грозно смотрели на них дула пулеметов, торчащие из темных бойниц ДОТа.

– Снаряд! – послышался вдруг голос откуда-то сверху.

Речкин замер, остановив жестом руки своих подопечных.

– Снаряд! – вновь донеслось до них.

Суетливо всматриваясь вверх, Алексей, наконец, рассмотрел бойца, который лежал в одном из каменных окопов, примыкающих к ДОТу. Темное дуло выставленной винтовки смотрело точно на Речкина.

Алексей смекнул. «Снаряд» – это был пароль на текущие сутки.

– Севастополь! – выпалил он в ответ как можно громче.

– Проходите! – Боец поднялся во весь рост и привычным движением закинул винтовку за плечо.

Все трое, ускорив шаг, устремились вверх по тропе.

Наконец, они оказались прямо перед ДОТом. Речкина, Розенблюма и бойца с тубусом встретили двое солдат, которые уютно разместились на подстеленных плащ-накидках в каменном окопчике. Оба плосколицые, с раскосыми азиатскими глазами, маленькие, щуплые в больших, не по размеру, шинелях.

– Здравия желаю! – приветливо заулыбался один из них, отчего его глаза сузились до толщины швейной нити. – А разрешите ваши документы!

Второй боец-азиат хранил молчание и отрешенную суровость вида. Казалось, он даже не понимает, что происходит и о чем идет речь.

Речкин коротко кивнул и достал из нагрудного кармана гимнастерки зеленую книжку – удостоверение личности. Протянули свои документы и Розенблюм с ассистентом.

Боец благодарно кивнул, бегло осмотрел документы и вернул их хозяевам.