Ветер перемен

Вот кабина с мягким щелчком остановилась на четвертом этаже. Мы шагнули в сумрак коридора, едва-едва освещенного желтоватым светом трех слабеньких лампочек. Большие окна в торцах коридора демонстрировали слегка подсвеченную уличным освещением московскую ночь, и от них в коридоре, понятное дело, больше света не становилось. С лязгом захлопнулась позади нас металлическая дверь, и лифтер опять увел кабину вниз.

Свернув к квартире Лагутиных, вижу плывущий нам навстречу огонек папиросы, и лишь затем взгляд улавливает два движущихся нам навстречу плохо различимых силуэта. До меня доносятся голоса:

— Эх, Васек, сейчас бы пивка попить. С таранькой! — мечтательно выговаривает один.

— Тебе бы все пивом надуваться! Нашел время! — недовольно бурчит другой.

Внезапно Лида вырывает локоть из моих пальцев, отскакивает на шаг в сторону, одновременно выхватывая из муфточки пистолет:

— Стоять! Руки вверх! Лицом к стене!

Встречные замирают, нехотя поднимая руки, но не спешат поворачиваться к нам спиной. Один из них — глаза привыкли к полумраку, и уже можно разглядеть на нем плотную суконную куртку, напоминающую покроем френч, и кепку вроде бы из такого же сукна, — назидательным тоном изрекает:

— Вы бы, дамочка, не размахивали пистолетиком-то. Неровен час — пальнет…

Лида не успевает отреагировать, как я чую за спиной какой-то шорох, рука машинально летит за борт пальто, а изо рта вырывается крик:

— Сзади!

Но поздно. Не успев дотянуться до рукояти «зауэра», чувствую, как снизу под плечи проскальзывают чьи-то руки и сцепляются в «замок» у меня на шее, нагибая ее вниз с силой, которой мне не удается противостоять. Надо же — попался на классический «двойной нельсон», знакомый Осецкому еще с гимназических времен (а мне — по прочитанной еще в малолетстве книге Льва Кассиля «Кондуит и Швамбрания»). «Шляпа! Проворонил засаду! Они небось прямо за шахтой лифта нас ждали!»

Но корить себя уже поздно. Задним умом мы все крепки…

Краем глаза вижу, как какой-то амбал таким же манером захватывает руки Лиды. Однако там не все пошло гладко. Девушка успевает нажать на спуск, и пуля, с визгом отрикошетив от стены, идет гулять по коридору. Амбал, поняв свою оплошность, пытается завернуть ей назад руку с оружием, ствол «зауэра» на какое-то мгновение опускается вниз…

Еще выстрел! И у амбала вырывается вопль, наполненный трудноразличимой мешаниной нецензуршины. В ногу она ему, что ли, угодила? Однако хватку он не расцепляет, а с остервенением продолжает выкручивать Лиде руку. Теперь уже она взвыла от боли. «Зауэр» с мягким стуком падает на коричневый линолеум, а с головы девушки слетает шляпка и катится по полу по замысловатой траектории.

Между нами всего один шаг. Резко бью ребром стопы, обутой в башмак, сбоку под колено амбалу. Одновременно Лида пытается рвануться у него из захвата. Это у нее не получается ни в малейшей степени, однако они оба теряют равновесие и валятся на пол. Один из тех, что стояли перед нами — тот самый, в суконной куртке, — быстро подскакивает к упавшим и носком сапога отшвыривает «зауэр» к стене, подальше от них. Моя попытка двинуть назад, каблуком по голени, тому, кто держит меня в захвате, удалась лишь частично. Удар приходится вскользь по голенищу сапога, и я добиваюсь лишь того, что сцепленные в «замок» руки еще сильнее надавили мне на шею, заставив согнуться в три погибели и стиснуть зубы, чтобы не застонать от боли в чуть не вывернутых плечах. Силен мужик! Чисто медведь. Все. Кажется, отбегались…

— Хулиганим, граждане? — раздается голос с лестничной площадки.

Скашиваю глаза в сторону и с трудом, боковым зрением, улавливаю на ступеньках лестницы, ведущей снизу на лестничную площадку рядом с лифтом, какую-то фигуру, показавшуюся мне знакомой.

— Проходи, дядя, не мешай работать! Здесь ГПУ! — И человек в куртке, похожей на френч (видно, старший в этой команде), делает небрежный жест рукой, в которой зажат револьвер.

— Так и я тоже не просто так погулять вышел, — отвечает размытый силуэт.

Знакомый голос, черт возьми! С трудом немного доворачиваю голову. Потертая кожаная куртка, кепка на манер шоферской… Дед! Ей-богу, Дед!

Он не спеша вытаскивает свое удостоверение и демонстрирует его.

— КРО! — коротко поясняет Дед.

— А здесь Секретный отдел! — недовольно бросает в ответ старший группы.

— Ну и что? — Дед нисколько не собирается отступать. — Я тебе как, должен теперь земные поклоны бить? Вы зачем в нашу операцию влезли? Все поломать решили? Кто приказал? — Дед говорит со все возрастающим напором.

— Замначальника управления! — зло огрызается старший.

И тут я вижу, что Дед замялся. Да, ведь Контрразведывательный отдел, как и Секретный, входит в Секретно-оперативное управление, и замначальника этого управления — Генрих Григорьевич Ягода — стоит выше начальника КРО. Тем более что Ягода еще и второй зампредседателя ОГПУ.

— Обыщите их, и уводим! — командует старший.

Однако Дед, хотя и малость обескураженный, совсем сдавать позиции не собирается.

— Вот-вот, уводите, — кивает он, — а я прослежу, чтобы по дороге чего не приключилось.