Ветер пыльных дорог

— Слышал о нём, — улыбнулся ей Пьер, и улыбка его была прежней: задорной и вызывающей, такой, будто говорили они сейчас не о том, как им выбраться отсюда, а флиртовали в парадной зале.

— И что же ещё ты о нём слышал?…

— Больше не припомню о нём ничего, — нахмурился Пьер. — Ладно, давайте ощупывать стены.

Брови Матильды поползли вверх от такой перемены в нём. Герик громко хмыкнул: таки признал этот выскочка его правоту.

— Знаю я, о чём ты сейчас думаешь, — враждебно посмотрел на него Пьер, — и сказал я это только для того, чтобы без дела мы все не сидели. Вот и согреется красавица моя как раз.

Он встал и, проходя мимо неё, ненавязчиво и легко погладил её по голове. Матильда сдержалась и ничего не сказала, а потом подумала, что сейчас, наверное, было бы проще всего по взгляду Герика определить его истинные чувства к ней. Только посмотреть она не решилась; тут был и страх перед тем, что слова Пьера окажутся истинными, и… неужели разочарование?

«Почему же я так много об этом думаю?», — раздражённо спросила она себя, резко вставая, пытаясь таким образом выбросить мысли о Герике из головы.

— Если мы просидим здесь дольше дня, то, вероятно, смертельно простудимся, — заметила она.

— Вероятно. Но будем надеяться, умертвить нас таким способом — не их цель, — ответил Пьер, приступая к осмотру стен.

Тяжело вздохнув, Матильда последовала его примеру, стараясь не смотреть на Герика, который, к счастью для неё, держался в некотором отдалении.

Сколько уже прошло времени, Матильда и не предполагала. Вечер уже минул, но и утро ещё не настало. Может быть, около полуночи… А впрочем — какая разница? С каждой прошедшей минутой становилось ясно, что сегодня их вряд ли позовут на допрос.

— Эй, Матильда, ты там трясёшься, а нам жарко! — громко и весело сказал ей Пьер, который стоял у стены и вытирал со лба пот. — Если бы ты с нами рядом находилась, то и тебе стало бы жарко.

Герик, привалившийся к стене, хрипло дышал, а после слов Пьера хохотнул. Матильда с лёгкостью могла прочитать его мысли: несомненно, слова Пьера, которые тоже едва ли были случайно сказаны именно таким образом, он переиначил на свой лад. И тут же она вспомнила все его похождения в Крэйвеке, о которых была наслышана, вспомнила о его увлечении своей сестрой, которую он навряд ли забыл, а также и то, как совсем недавно он пытался и её маленького братика пристрастить к… Вспомнив рассказ смущающегося Тристана, Матильда покраснела, и теперь, если её и трясло, то не от холода, а от прилившего к телу жара.

Зачем, зачем же она такое вспоминает? И почему так себя чувствует? Разве раньше было подобное? Разве раньше… «Да это же Герик!..», — простонала она про себя. Ведь он ей друг, так почему она слишком много думает о нём и отчего нечто похожее на ревность рождается в её сердце, когда она вспоминает о его многочисленных пассиях?…

Матильда от всего сердца была рада тому, что вокруг стоит тьма, а также тому, что, не дождавшись от неё ответа, парни продолжили свою работу. И, слушая их кряхтенья, Матильда уже не могла сдержать улыбки, и мысли сами собой перескочили на насущные проблемы. Во всём остальном можно разобраться и потом, если она будет в состоянии.

— Ну, как у вас там? — поинтересовалась она спустя несколько минут, когда холод с новой силой стал донимать её. Отвлекаться от физических неудобств лучше всего было разговором. Несмотря на свои недавние слова, Пьер — и Герик тут был с ним согласен — не позволил бы Матильде работать. Да и она сама не сказать, чтобы рвалась особенно.

В стене между двумя кирпичами они заметили небольшое отверстие. Всё это время Герик и Пьер своими силами пытались вынуть хотя бы один кирпич, но, как того и следовало ожидать, у них ничего не выходило.

Встав, Матильда подошла ближе к парням. Она остановилась рядом с еле различимым силуэтом, пытаясь угадать, кто это — Пьер или Герик? В темноте они были так похожи: почти одинакового роста и одинаковой комплекции.

— Плохо, — послышался голос Пьера чуть левее и снизу. Значит, она всё-таки рядом с Гериком стояла. Как странно, что за несколько часов, проведённых здесь, ей уже неловко находиться вблизи друга детства!..

— Нет, это бесполезно, — говорил Пьер, и Матильда была ему благодарна, потому что его живой, громкий голос не давал сосредоточиться на своих мыслях. — Тут крепкие стены, и одними пальцами ничего не расковыряешь.

— Как жаль, что здесь нет ничего… — вздохнула Матильда, которая уже успела ещё при свете тщательно просмотреть весь пол на наличие чего-нибудь, что могло бы им помочь.

— Единственное, что у всех у нас есть — нательные кресты, — сказал Герик. — Так ведь? — спросил он через мгновение, обращаясь, само собой, только лишь к Пьеру.

— Так, — глухо ответил он в пол. Затем встал рядом с ними во весь свой рост и добавил: — Есть ещё кое-что! У меня шляпа моя осталась, которую за пазуху успел заткнуть. А то бы отобрали, черти!..

— Какая удача! — съязвила Матильда, которая после первых его слов успела уже поверить, что не всё потеряно. — Твоя шляпа поможет нам отсюда выбраться?