Ветер сквозь замочную скважину

Каблук сборщика налогов наткнулся на корень. Он достал из-под плаща огромный нож — лезвие было длиной чуть ли не с руку Тима, — перерубил корень одним ударом и снова принялся стучать каблуком по земле: бам, бам, бам.

— Вы там что-то выкапываете? — спросил Тим.

Сборщик налогов взглянул на мальчика и улыбнулся, растянув губы в тонкую линию.

— Может, ты и узнаешь. А может, нет. Хотя, думается, узнаешь. Ты доел?

— Да, и я говорю вам спасибо. — Тим трижды постучал пальцем по горлу. — Было вкусно.

— Хорошо. Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Так говорят Мэнни. Тебе, я вижу, нравится моя чаша. Красивая, правда? Реликвия из Гарлана. В Гарлане действительно были драконы, и их огнища до сих пор сохранились в глубинах Бескрайнего леса, я в этом уверен. Вот, юный Тим, ты узнал что-то новое. Много львов — это прайд, много воронов — стая, много ушастиков — трокет, много драконов — огнище.

— Огнище драконов, — повторил Тим, как бы пробуя слова на вкус. И только потом до него дошел весь смысл сказанного. — Если в Бескрайнем лесу живут драконы…

Но сборщик налогов не дал Тиму закончить мысль:

— Та-та-та, трам-пам-пам. Попридержи-ка свои фантазии, юный Тим. А пока что возьми эту чашу и принеси мне воды. Там, на краю поляны, есть речка. И не забудь свою лампу, свет от костра так далеко не доходит, а на одном из деревьев сидит живоглот. Весь раздувшийся, значит, недавно поел, но я все равно бы не стал набирать воду, зная, что у меня над головой сидит такое. — Он опять улыбнулся. Тим подумал, что это была нехорошая улыбка, жестокая. Но его это не удивило. — Впрочем, такой смелый мальчик, который поехал в Бескрайний лес ночью совсем один, может делать что хочет.

Чаша и вправду была серебряной: слишком тяжелая, она не могла быть какой-то другой. Тиму пришлось нести ее под мышкой, неловко прижимая к боку одной рукой, потому что в другой руке у него была лампа. Приблизившись к краю поляны, Тим почувствовал запах — гнилостный и неприятный — и услышал глухое причмокивание, словно множество крошечных ртов чавкали одновременно. Он остановился.

— Этой воды вам не надо, сэй. Она плохая, гнилая.

— Я сам решу, что мне надо, а что не надо, юный Тим. Просто набери воды в чашу. И осторожнее там с живоглотом.

Опустившись на колени, Тим поставил чашу на землю и наклонился над маленькой заболоченной речкой. Вода кишела какими-то жирными белыми личинками. У них были огромные черные головы и глаза на стебельках. Сами они напоминали опарышей, и, похоже, у них шла война. Приглядевшись внимательнее, Тим увидел, что они пожирают друг друга. Его чуть не вывернуло наизнанку.

Откуда-то сверху раздался звук, как будто кто-то провел рукой по наждачной бумаге. Тим поднял лампу повыше. Вокруг нижней ветки железного дерева, стоявшего слева, обвилась кольцами огромная змея ржавого цвета. Ее лопатообразная плоская голова — она была больше, чем самая большая из маминых кастрюль — смотрела прямо на Тима. Янтарные глаза с черными прорезями зрачков сонно глядели на мальчика. Изо рта вырвался тонкий раздвоенный язык, дернулся и убрался обратно, издав звук, похожий на влажное хлюпанье.

Тим наполнил чашу вонючей водой, стараясь проделать это как можно быстрее, но поскольку его внимание было полностью поглощено змеей, смотрящей на него сверху, несколько белых личинок все-таки попало ему на руки. Они тут же принялись кусаться. Вскрикнув от боли и отвращения, мальчик стряхнул их с себя, подхватил чашу и вернулся к костру. Он шел медленно и осторожно, чтобы не пролить на себя ни одной капли этой противной воды, полной корчащихся личинок.

— Если это чтобы пить или мыться…

Сборщик налогов смотрел на него, склонив голову набок, и ждал окончания фразы, но Тим не смог договорить. Он просто поставил чашу на землю перед сборщиком, который, похоже, решил оставить свое бессмысленное занятие и прекратил выбивать каблуком ямку в земле.

— Не пить и не мыться, хотя мы могли бы и выпить, и вымыться, если бы захотели.

— Вы шутите, сэй! Она грязная!

— Весь мир грязен, юный Тим, но мы же к нему приспособились, правда? Выработали сопротивляемость. Мы дышим его воздухом, едим его пищу, ходим его путями. Да, именно так. Ладно, не бери в голову. Присядь.

Сборщик налогов указал пальцем на землю сбоку от чаши, а потом принялся рыться в седельной сумке. Тим присел на корточки и стал наблюдать, как личинки в воде поедают друг друга. Ему было противно, и все-таки он смотрел как завороженный. Неужели они так и будут пожирать друг друга, пока не останется только одна — самая сильная?

— Ага, вот он где! — Сборщик налогов достал из сумки стальной прут с белым набалдашником, похожим на слоновую кость, и тоже уселся на корточках напротив Тима. Теперь они сидели лицом друг к другу над чашей, в которой бурлил живой суп.

Тим смотрел на стальной прут, зажатый в руке, затянутой в черную перчатку.

— Это волшебная палочка?

Сборщик налогов как будто задумался.