Ветер сквозь замочную скважину

— Возможно, ты сам ее спросишь об этом, юный Тим.

— Это вы ее как-то направили к нам?

Сборщик налогов улыбнулся и покачал головой.

— У меня множество увлечений, но спасение барышень, попавших в беду, к ним не относится. — Он наклонился над чашей. Широкие поля черной шляпы затеняли его лицо. — Ох ты ж. Кажется, с ней и вправду беда. Впрочем, и неудивительно. После такого битья! Говорят, правду можно прочесть по глазам, но я всегда смотрю на руки. Посмотри на ее руки, юный Тим.

Тим наклонился поближе к воде. Вдова Смэк по-прежнему поддерживала Нелл, а та шла, выставив руки вперед. Вот женщины поднялись на крыльцо, но вместо того чтобы сразу войти в дом, мама направилась в стену, хотя крыльцо было совсем не широким, а дверь — прямо перед глазами. Вдова Смэк мягко подтолкнула Нелл куда нужно, и женщины вошли в дом.

Сборщик налогов сокрушенно цокнул языком.

— Кажется, плохо дело, юный Тим. Удары по голове — штука опасная. Даже если они не смертельны, от них бывают последствия. Очень плохие последствия. Необратимые. — Его голос был мрачным и скорбным, но в глазах плясал смех.

Тим этого и не заметил.

— Мне надо ехать. Я нужен маме.

Он опять бросился к Битси. На этот раз успел пробежать пять-шесть шагов, прежде чем сборщик налогов остановил его, схватив за плечи. Пальцы этого человека были словно стальные тиски.

— Прежде чем ты уедешь, Тим — и я, конечно же, благословлю тебя на добрый путь, — тебе нужно сделать еще одну вещь.

Тиму казалось, что он сходит с ума. Может быть, так и есть, подумал он. Может быть, у меня жар. Я лежу дома в постели, и все это мне снится.

— Отнеси чашу обратно к речке и вылей воду. Но не в том месте, где ты ее набирал. Кажется, наш живоглот переварил свой обед и живо интересуется происходящим вокруг.

Сборщик налогов взял лампу Тима, зажег ее, выкрутив ручку подачи газа до самого конца, и поднял повыше. Теперь змея свесилась с ветки почти на всю длину своего гибкого тела. Ее голова была поднята и вертелась из стороны в сторону. Янтарные глаза с узкими прорезями зрачков смотрели прямо на Тима. Раздвоенный язык стремительно высунулся наружу — хлюп, — и Тим успел мельком увидеть два длинных загнутых зуба, сверкнувших в рассеянном свете газовой лампы.

— Когда пойдешь к речке, бери левее, — посоветовал сборщик налогов. — Я составлю тебе компанию и постою на страже.

— А вы не можете сами вылить? Мне надо ехать. Там мама. Мне надо…

— Я пригласил тебя сюда не ради твоей мамы, юный Тим. — Сборщик налогов как будто стал выше ростом. — Делай, как я говорю.

Тим взял чашу и пошел к речке, забирая влево. Сборщик налогов с лампой в руках шагал рядом, держась между Тимом и живоглотом. Змея повернула голову, следя за их передвижениями, но не стала на них бросаться, хотя расстояние было ничтожным, а нижние ветки деревьев переплетались так густо, что атака наверняка была бы успешной.

— Это участок Косингтона — Маршли, — сказал сборщик налогов. — Ты, наверное, видел табличку.

— Да.

— Мальчик, который умеет читать, — это сокровище для феода. — Сборщик налогов подошел так близко к Тиму, что у того по спине побежали мурашки. — Ты будешь платить немалый налог… когда-нибудь. Если, конечно, не сгинешь в Бескрайнем лесу сегодня… или завтра… или послезавтра. Но не нужно высматривать бурю, когда она еще не видна за горизонтом, верно? Ты знаешь, чья это делянка, но я знаю чуть больше. Узнал, когда объезжал деревню. Кстати, много чего интересного услышал. И что Фрэнки Саймонс сломал ногу, и что ребенок у Виландов захворал, выпив испорченного молока, и что у Риверлайсов подохли коровы. Так мне сказали… врали, конечно, если я что-нибудь понимаю в своем деле, а я в нем понимаю, можешь не сомневаться. Чего только люди не выдумают! Но я вот о чем, юный Тим. Я узнал, что в начале Полной Земли Питера Косингтона придавило деревом. Ствол упал не в ту сторону. Такое случается время от времени, и особенно — с железными деревьями. Я думаю, железные деревья и вправду разумны. Отсюда, должно быть, и происходит обычай просить прощения у дерева перед тем, как его срубить.

— Я знаю, что было с сэем Косингтоном, — сказал Тим. Несмотря на тревогу и страх, его заинтересовал этот разговор. — Мама варила им суп, хотя сама была в трауре по папе. Ствол упал ему на спину, но не прямо на спину. Иначе он бы сразу погиб. А что с ним такое? Он же поправился.

Они подошли к речке. Здесь гнилостный запах был уже не таким сильным, и чавканья личинок слышно не было. Это хорошо. Но живоглот по-прежнему наблюдал за ними с пристальным, голодным интересом. А это плохо.