Ветер сквозь замочную скважину

Тим смотрел на звездное небо со странной смесью благоговейного страха и глубокой, всеохватывающей безмятежности, какую испытывал в раннем детстве, когда просыпался посреди ночи и ему было так хорошо и уютно под теплым одеялом, в своей постели, где он лежал в полусне и слушал, как ветер за окном поет свою одинокую песню о других странах и других жизнях.

Время — это замочная скважина, думал Тим, глядя на звезды. Да, наверное, так и есть. Иногда мы нагибаемся и заглядываем в эту скважину. И ветер, который мы чувствуем у себя на лице — ветер, дующий сквозь замочную скважину, — это дыхание живой вселенной.

Ветер ревел в пустом небе, мороз крепчал, но Тиму Россу было тепло и уютно. И тигр, спящий рядом, больше его не пугал. А потом мальчик тоже заснул. Его сон был глубоким и крепким, безо всяких тревожащих сновидений. Засыпая, Тим чувствовал себя очень маленьким. Ветер подхватил его и пронес сквозь замочную скважину времени. Прочь от края Большого каньона, над Бескрайним лесом и Фагонардом, над Тропой железных деревьев, мимо Древесной деревни — с высоты летящего ветра она казалась не более чем храб-рым крошечным скоплением огоньков — и дальше, дальше, к самым дальним пределам Срединного мира, где стояла огромная черная Башня, вонзаясь верхушкой в небо.

Когда-нибудь я приду к ней! Когда-нибудь я приду!

С этой мыслью Тим провалился в сон.

* * *

Утром пронзительный свист ветра слегка поутих и превратился в глухой ровный гул. Тиму ужасно хотелось сходить в туалет, мочевой пузырь был переполнен. Мальчик откинул край простыни и выбрался наружу — на голую землю, с которой буря сдула всю почву, обнажив пласт горных пород. Тим поднялся на ноги и побежал за Доган. Дыхание вырывалось у него изо рта белыми облачками пара, которые тут же сносило ветром. С той стороны Догана ветра не было, но все равно было холодно, очень холодно. Моча буквально дымилась, и к тому времени, когда Тим закончил свои дела, лужица на земле уже начала замерзать.

Он поспешил обратно, борясь с ветром за каждый шаг и дрожа мелкой дрожью. Когда он нырнул под волшебную простыню, в благословенное тепло, у него уже зуб на зуб не попадал. Тим обнял спящего тигра и прижался к нему всем телом, даже не думая о том, что он делает, и испугался всего на мгновение — когда тигр открыл глаза и разинул пасть. Из пасти высунулся язык, длинный, как коврик у двери, и розовый, как роза Новой Земли. А потом тигр лизнул Тима в щеку, и мальчик поежился, но не от страха, а от воспоминаний: как по утрам папа обнимал его и терся щекой о его щеку, прежде чем наполнить таз горячей водой и побриться начисто. Большой Росс говорил, что не будет отращивать бороду, как у его напарника. Говорил, что ему не идет борода.

Тигр опустил голову и принялся обнюхивать ворот рубашки Тима. Тот рассмеялся — усы щекотали шею. А потом вспомнил о двух оставшихся бутербродах.

— Я с тобой поделюсь, — сказал он. — Хотя мы с тобой знаем, что ты мог бы забрать сразу оба, если бы захотел.

Он достал из-за пазухи бутерброды и дал один тигру. Тому это было на один укус, однако тигр довольствовался и такой малостью. Он спокойно смотрел, как Тим ест второй бутерброд. Мальчик постарался съесть его как можно быстрее — на случай если сэй Тигр вдруг передумает. Потом он натянул на голову простыню и снова заснул.

Во второй раз Тим проснулся, наверное, ближе к полудню. Ветер был уже не таким сильным. Мальчик высунул голову наружу и понял, что стало чуть-чуть теплее. И все-таки Тим был уверен, что ложное лето, которому не доверяла — и правильно не доверяла — вдова Смэк, закончилось уже навсегда. Как и последние запасы еды.

— А что ты тут ел? — спросил Тим у тигра, и у него сразу возник еще один вопрос, напрямую вытекавший из первого. — И сколько времени ты сидел в клетке?

Тигр поднялся, сделал несколько шагов в сторону клетки, остановился и потянулся: сначала вытянул одну заднюю лапу, потом другую. Двинулся дальше, дошел до самого края обрыва и сделал там свои дела. Закончив, тигр обнюхал прутья своей прежней тюрьмы, но тут же утратил к ней интерес и вернулся к Тиму, который лежал, приподнявшись на локте, и внимательно за ним наблюдал.