Ветер сквозь замочную скважину

он говорит, я не осмелюсь

он говорит «Оставайся в Благодати, пока смерть не найдет тебя».

он говорит «Если вернешься, смерть найдет тебя быстро».

он говорит «Смерть твоя уничтожит того единственного,

которым ты дорожишь в этом мире»

он говорит «Хочешь ли ты умереть от руки своего отпрыска и

увидеть,

как все хорошее,

все доброе,

все мысли о любви

выльются из него, словно вода из черпака?

ради Галаада, которому на тебя плевать

и которому все равно суждено погибнуть?»

Но я должна вернуться. Возвращение видится

мне во всех моих медитациях и молитвах

и я слышу голос, говорящий мне одни и те же слова:

ЭТОГО ТРЕБУЕТ КА

Дальше было еще несколько слов, которые я перечитывал снова и снова во время моих странствий после провальной битвы на Иерихонском холме и падения Галаада. Я перечитывал их, пока бумага не развалилась, и я не отдал ее на милость ветру, ветру, дующему через замочную скважину времени, смекаете? В конце-концов, ветер уносит все, ведь так? И почему нет? Почему должно быть иначе? Если бы сладость наших жизней не покидала нас, сладости бы не было вообще.

Я оставался в кабинете Эверлинн до тех пор, пока не взял себя в руки. Потом положил письмо матери — моей ушедшей матери — в кошель и ушел, удостоверившись, что дверь заперлась. Я нашел Джейми, и мы поехали в город. Той ночью были огни, и музыка, и танцы. Много разных вкусностей и много спиртного, чтобы их запить. Женщины тоже были, и той ночью Тихоня Джейми расстался со своей девственностью. А на следующее утро…

КОНЕЦ БУРИ

1

— В ту ночь, — сказал Роланд, — были огни, и музыка, и танцы, много вкусной еды и много выпивки.

— Бухло, — вздохнул Эдди полусерьезно-полукомически. — Я помню его хорошо.

Это были первые слова, которые кто-то из них произнес за очень долгое время, и они разрушили чары, сковывавшие их всю эту долгую и ветреную ночь. Они зашевелились, как люди, пробуждающиеся от глубокого сна. Все, кроме Ыша, который лежал на спине перед очагом, растопырив короткие лапки и смешно вывалив набок кончик языка.

Роланд кивнул:

— Там были и женщины, и в ту ночь Молчун Джейми лишился девственности. На следующее утро мы снова сели на Малыша-Гуделку и вернулись в Галаад. Вот что случилось в давние времена.

— Задолго до того, как родился дедушка моего дедушки, — тихо проговорил Джейк.

— Ну, этого я не знаю, — сказал Роланд, слегка улыбнувшись, и отхлебнул воды. Горло у него сильно пересохло.

На мгновение воцарилась тишина. Ее нарушил Эдди:

— Спасибо, Роланд. Это была бомба.

Стрелок приподнял одну бровь.

— Он хочет сказать, что история была чудесная, — сказал Джейк. — И это правда.

— Я вижу свет в щелях между досками, которыми мы закрыли окна, — сказала Сюзанна. — Он слабый, но он есть. Ты проговорил всю ночь напролет, Роланд. Видно, не такой уж ты сильный молчаливый тип в духе Гэри Купера, а?

— Я не знаю, кто он такой:

Она взяла его за руку и коротко пожала ее.

— Неважно, солнышко.

— Ветер немного улегся, но все равно дует очень сильно, — заметил Джейк.

— Мы подбросим дров в огонь и ляжем спать, — откликнулся стрелок. — Сегодня вечером достаточно потеплеет, чтобы можно было выйти и набрать еще дров. А уж завтра…

— Снова в путь, — докончил Эдди.

— Все верно, Эдди.

Роланд засунул остатки дров в угасающий огонь, дождался, пока тот снова ожил, а потом улегся и закрыл глаза. Спустя несколько секунд он уже спал.

Эдди сгреб Сюзанну в объятия, потом взглянул через плечо на Джейка, сидевшего по-турецки и смотревшего на огонь:

— Пора придавить подушку, маленький бродяжка.

— Не называй меня так. Ты знаешь, что я этого не люблю.

— Ладно, ковбой.

Джейк показал ему средний палец. Эдди улыбнулся и закрыл глаза.

Мальчик поплотней завернулся в одеяло. «Моя тряпица», подумал он и улыбнулся. Снаружи все еще завывал ветер — голос, лишенный тела. Джейк подумал: «Он по другую сторону замочной скважины. А что там, откуда он приходит? Вечность. И Темная башня».

Он думал о мальчике, которым был Роланд Дешейн бессчетные годы тому назад, лежащем в круглой спальне наверху каменной башни. Закутанный в одеяло, мальчик слушал, как мама читает ему старые сказки, а снаружи ветер несся над темной землей. Засыпая, Джейк увидел лицо женщины и подумал, что оно не только красивое, но и доброе. Его мать никогда не читала ему сказок. В его мире это было обязанностью домработницы.

Потом он закрыл глаза и увидел ушастиков-путаников, танцующих в лунном свете на задних лапках.

Джейк заснул.

2