Ветер сквозь замочную скважину

Указанное мальчиком место, седельный сарай, в котором мы его нашли и барак образовывали треугольник со сторонами примерно в четверть мили длиной и с загоном в центре.

— Как ты добрался с места ночлега до той груды упряжи, Билл? — спросил шериф Пиви.

Мальчик некоторое время смотрел на него, не произнося ни слова. Из глаз потекли слезы. Он закрыл глаза руками, пряча слезы:

— Я не помню, — сказал он. — Ничего я не помню, — мальчик даже не опустил руки, а уронил их на колени, будто ему вдруг стало не по силам держать их на весу. — Я хочу к папе!

Джейми поднялся и отошел, глубоко засунув руки в карманы. Я попытался произнести нужные слова и не смог. Не забывайте, что хотя мы с Джейми уже носили револьверы, но это пока еще не были большие револьверы наших отцов. Мне уже никогда не суждено было быть таким молодым, каким я был до того, как встретил Сюзан Дельгадо, полюбил ее и потерял навеки, но я все еще был слишком молод, чтобы сказать этому мальчику, что его отца разорвало на куски чудовище. Поэтому я взглянул на шерифа Пиви. Я взглянул на взрослого.

Пиви снял свою шляпу и отложил в сторону на траву. Потом он взял мальчика за руки:

— Сынок, — сказал он, — я должен тебе сообщить плохую новость. Набери побольше воздуха и постарайся принять ее как мужчина.

Но за плечами у юного Билла Стритера было всего девять или десять весен, самое большее — одиннадцать, и он пока ничего не мог принять как мужчина. Он завыл, и я увидел бледное мертвое лицо своей матери так ясно, как будто она лежала рядом со мной под этой ивой, и это было невыносимо. Я чувствовал себя трусом, но это не помешало мне встать и уйти.

* * *

Парень плакал до тех пор, пока то ли не уснул, то ли не впал в забытье. Джейми бережно перенес его в жилой дом и уложил на одной из кроватей наверху. Он был всего лишь сын повара из барака, но теперь в этих кроватях все равно некому было спать. Шериф Пиви позвонил по джинг-джангу в свою контору, где одному из помощников похуже было велено ждать его звонка. Очень скоро владелец похоронного бюро Дебарии — если таковой там имелся — должен организовать небольшую колонну фургонов, для того, чтобы забрать мертвых.

Шериф Пиви прошел в маленькую контору Джефферсона и плюхнулся в кресло на колесиках:

— Что дальше, ребятки? — спросил он. — Солевики, надо полагать. И лучше вам попасть к ним до того, как этот ветер превратится в самум. А этого не миновать, — он вздохнул. — От парнишки вам толку не будет, это точно. То, что он увидел, было такое ужасное, что у него все вышибло из головы.

Джейми начал:

— Роланд умеет…

— Я не уверен, что делать дальше, — сказал я. — Я бы хотел посоветоваться с партнером. Пожалуй, мы прогуляемся до сарая.

— Следы, наверно, уже сдул ветер, — сказал Пиви, — но делайте, как вам угодно, — он покачал головой. — Ох, как тяжко это было — рассказать все этому парнишке. Очень тяжко.

— Вы всё правильно сделали, — сказал я.

— Да? Правда? Что ж, спасибо. Бедный парнишка. Думаю, некоторое время он побудет у нас с женой, пока не придумаем, что с ним дальше делать. Вы, парни, обговорите все что нужно, а я пока посижу здесь и постараюсь успокоиться. Сейчас-то спешить уже некуда — адская тварь вдоволь напировалась в эту ночь, поэтому на охоту она выйдет еще не скоро.

* * *

Мы с Джейми два раза обошли загон и сарай, пока говорили, а ветер все крепчал, бил по штанинам и развевал наши волосы.

— Он правда ничего не помнит, Роланд?

— А ты как думаешь? — спросил я.

— Нет, — сказал он. — Потому что «Оно ушло?» было первым, что он спросил.

— И он знал, что его отец погиб. Даже когда он задал этот вопрос, ответ читался в его глазах.

Джейми какое-то время шел молча, опустив голову. Мы оба завязали платками рты и носы — от пыльного ветра. Бандана Джейми еще не обсохла после поилки:

— Когда я начал говорить шерифу, что ты умеешь добывать сведения, зарытые в памяти людей, ты меня прервал, — сказал он наконец.

— Нечего ему об этом знать, потому что работает это не всегда.

Со Сьюзан Дельгадо сработало, но тогда часть ее безумно хотела рассказать, что же Риа, ведьма с Кооса, хотела скрыть от ее верхнего разума, в котором наши мысли звучать очень четко. Хотела рассказать, потому что мы любили друг друга.

— Но ты же попытаешься? Ты попытаешься, да?

Я не отвечал до тех пор, пока мы не начали обходить загон во второй раз. Приводил свои мысли в порядок, а как я уже, наверное, говорил, у меня такая работа идет медленно.

— солевики в шахтах больше не живут — у них теперь свой лагерь в нескольких колесах к западу от Малой Дебарии. Келлин Фрай рассказал мне об этом по пути сюда. Я хочу, чтобы ты взял Фраев и Пиви и съездил туда. Канфилда тоже, если тот захочет. Думаю, что захочет. Те двое погонщиков — Канфилдова свита — могут остаться здесь и ждать гробовщика.

— А ты отвезешь мальчика в город?

— Да, и хочу это сделать сам. Я тебя отсылаю к солевикам не потому, что хочу избавиться от тебя и остальных. Если поскачешь быстро и если у них есть ремуда, то может ты успеешь заметить лошадь, которую крепко гнали.