Ветер стихий 4

— Ничего страшного. Я тоже прошу прощение за то, что застал тебя в такой… неудобный момент. Могу ли узнать, твой завтрак успел перед употреблением что-то сказать? Например, представиться? — полюбопытствовал, постаравшись сохранить приветливый тон. — Или пожелать приятного аппетита?

Не сильно по этому поводу переживая, поскольку успел разглядеть незнакомую тёмную одежду, несвойственную слугам дворца Изумрудных перьев. Скорее, она больше подошла бы лазутчикам.

Слизень в задумчивости опустила голову, прикрывая веки, что на мой взгляд было бессмысленно, они всё равно прозрачные, коснувшись указательным пальцем подбородка.

— Простите господин, нет. Этот дари умер молча, до последнего пытаясь успеть передать кому-то сообщение через связующий артефакт. К сожалению, он тоже не сохранился. Став частью меня. Я посчитала, что тот, кто прячет лицо за маской, а тело за кустами, не занятый полезным делом, плохой дари. Нежелательный, а значит, ненужный. То есть, мусор, — с какой-то личной неприязнью сделала ударение на этом слове.

Будто отозвалась о своём исконном враге. Проведя занятную цепочку рассуждений от плохого дари, к мёртвому дари.

— Что же, плохие дари нам не нужны. В отличие от хороших. От мусора следует избавляться вовремя, чтобы не портился воздух, не плодились паразиты и не нарушалась гармония места, — одобрительно кивнул. — Спасибо за то, что со своими братьями и сёстрами, — не смог определить их пол, — следишь за чистотой дворца Изумрудных перьев. Но не забывай. Если род Амир недосчитается своих членов, друзей или гостей, то мусором я посчитаю вас.

Сообщил ей с доброжелательной улыбкой. Не став расписывать, как в таком случае поступлю.

— Поэтому не подведите меня и я буду любить вас не меньше, чем всех остальных химер. А то и больше. И меня ничуть не будет смущать, как вы выглядите, питаетесь или думаете, — сделал попытку наладить нормальные рабочие отношения с разумными слизнями.

Не получится, значит от них избавлюсь. Отправлю куда-нибудь подальше отсюда и на подольше. Жалеть какого-то несчастного идиота, который оказался и довольно глуп, и плох, не сумев сберечь свою жизнь, приняв неверное решение, я не собирался. Но с Дафуром всё же поговорю, чтобы среди своих провёл перекличку, проведя инструктаж, как себя вести при встрече с лахрами, сурами или сиджу. С химерами эту работу проведут Дада, Чха-Ун и Ильмиминакапи сунсун вторая, как звали золотистую собеседницу, которую назначил главной по слизням. Попросив прощение за то, что для удобства сокращу её имя до Ильмими. Включив их троих в свою свиту. Вспомнив старое правило. Не можешь предотвратить, возглавь.

Следующим дело, за которое взялся, был вопрос переселения сюда семьи Дарила. Она у него небольшая, места много не займёт, в отличие от приносимой пользы. Так и мне будет спокойнее, и им удобнее, а то из Золотого города каждый раз мотаться к ним в Верхний, только лишняя морока да потеря времени. Где будет довольно сложно обеспечить их безопасность. Придётся что-то решать с логистикой, сохранением должного уровня секретности, ценных материалов. Слишком серьёзные проекты я начал, чтобы всем этим пренебрегать. Мало ли, похитят Амун, убьют, запугают. Будут следить даже не за каждым шагом, а за каждым вздохом.

Как и думал, за то, чтобы перебраться в Золотой город, Амун проголосовали обеими руками и ногами. Радуясь, что однажды сделали правильный выбор. Пока ещё испытывая некие радужные иллюзии относительно того, что здесь прямо какой-то рай на земле, где текут молочные реки, по берегам которых бродят шоколадные гиппопотамы.

С головой погрузившись в дела, потерял счёт времени. О котором мне напомнил слуга, сообщив, что супруга уже встала и ждёт на совместный завтрак. Только тогда поняв, насколько успел проголодаться. Но посидеть вдвоём не вышло, наслаждаясь домашним уютом, отдыхая от завершившейся свадебной суматохи. Явившийся посланник великих Сихья передал вежливую просьбу отца Латифы присоединиться к нам за завтраком. Причин отказывать тестю не видел, поэтому пришлось подождать его в гостиной, не садясь за стол. Явился Сарик довольно скоро, всё же жил неподалёку, да ещё и являлся повелителем пространства.

Пока не был утолён первый голод, никаких серьёзных разговоров не заводили. Устроившись втроём за длинным столом, каждый на своё место. Мои наивные, розовые пузырчатые фантазии о том, что Латифа будет за мной ухаживать, проявив себя заботливой домохозяйкой, полопались о стену аристократического воспитания. Для того чтобы что-то подать или сделать, тут присутствовали услужливые слуги, выстроившиеся вдоль стеночки. Как-то поняв, что настал подходящий момент, Латифа приказала им подать чай и удалиться.

— Как тебе на новом месте? Хорошо спалось? — невозмутимо спросил господин фонарей.

— Спасибо. Что может помешать крепкому сну невинного, праведного дитя Канаан, чья совесть чиста, подобно горному ручью?