Ветер сулит бурю

Джо, подтянутая и аккуратная, была тут. Морской ветерок обдувал ее; легкое платье липло к ногам. Засунув руки в карманы, чуть расставив ноги, она внимательно следила за игрой. Ее короткие волосы растрепались на ветру. «На такую можно положиться, самая подходящая пара для Питера с его беспокойным характером. С ним себя чувствуешь прямо как в море. То все идет тихо и мирно, а то вдруг ни с того ни с сего попадешь в настоящий водоворот политики, социологии, рассуждений относительно сравнительных достоинств писателей, поэтов и общественных уборных».

Был тут и Папаша со своей палкой. Он ни чуточки не постарел, только немного больше согнулся в плечах, да усы у него стали чуть белее, будто кто их припудрил. Он помнил всех своих бывших учеников по имени и точно знал, где каждый из них находится и что делает.

— Гол, Туаки! — орал Папаша. — Бей, Туаки!

Туаки был рад стараться. Кажется, напряги Мико еще немного зрение, и со своего места он мог бы разглядеть, как на возбужденной мордочке приятеля выступил от старания пот. После долгих ухищрений и махинаций Туаки наконец завладел мячом и попробовал было забить гол, но защитник противника преградил ему путь, перехватил мяч и выбил за пределы площадки. После этого в бой за мяч вступили хавбеки и форварды, и мяч взлетел вверх, и Паднин уже бросился на него, и Питер было хотел выцарапать его у Паднина, но на этот раз О’Мира удалось удачным ударом вернуть мяч на прежнее место.

Теперь Мико мог передохнуть.

Дед тоже пришел. Он стоял с Большим Микилем и с другими рыбаками. Они подпирали спинами безобразную стену, курили и поплевывали и, кажется, совершенно не интересовались зрелищем всей этой ненужной суетни, протекавшей у них перед глазами.

«Стареет дед», — подумал Мико, и сердце у него чуть-чуть защемило.

Томми стоял в конце поля.

Его светлые волнистые волосы поблескивали на солнце. Одет он был прямо хоть куда: на нем красовался университетский галстук[33], рубашка белоснежная и безупречно отглаженная. Мико представил себе, как усердно трудилась над ней мать. Серый костюм с безукоризненной складкой на брюках. С каждого боку по девушке. Он курил, постоянно затягиваясь и нервно вертя в пальцах сигарету, такая у него была привычка, игра тут была ни при чем — Томми презирал спорт. «Занятие для кретинов!» Он мог вам это доказать, как дважды два — четыре. Но такова была сила его обаяния, что даже тот факт, что он не играет ни в какие игры, не отражался на его популярности. Будь у него прыщи или перхоть, возможно, он от этого сильно проиграл бы в глазах окружающих, но кожа у него была чистая, а волосы густые и здоровые, и Джо говорила, что он к тому же очень хорошо танцует, — это после того раза, когда они все вместе ходили танцевать.

Мяч вернулся со скоростью метеора.

Теперь почему-то он, как правило, возвращался прямо к Паднину с Питером. Оба они держали клюшки наготове, толкались, стараясь занять стратегическую позицию, прямо как в танце. И вот прилетел мяч, а Паднин с Питером кинулись к нему, и Паднин будто перевернулся в воздухе, а Питер хотел было опять одурачить его. И… в общем, никто точно не знает, что именно произошло: толкнул ли Питер Паднина, так что у того сорвалась палка, или что там еще, только дело кончилось тем, что удар Паднина, в который он вложил всю свою мощь, пришелся не по мячу. Вместо этого палка со всего маху опустилась на голову Питера, так что удар гулко разнесся по всему огромному полю.

Наступила страшная тишина.

В глазах запечатлелась картина: четырнадцать игроков с одной стороны и пятнадцать — с другой, застывших в неудобных позах, кого как застиг удар, — кто с поднятой ногой, кто с занесенной, кто с опущенной или отведенной в сторону клюшкой; а по краям поля — затаившие дыхание зрители. Длилось это несколько секунд. Затем Мико отшвырнул свою клюшку и подбежал к безжизненно лежащей на земле фигуре.

Опускаясь на колени, он заметил, что рыжие волосы уже успели потемнеть от хлеставшей крови.

— Питер! — позвал он, переворачивая его на спину.

Веки были закрыты, из горла вырывался какой-то храп. Лицо бледнело на глазах, так что начали резко проступать веснушки.

— Питер! — сказал Мико и еле удержался, чтобы не потрясти его.

— В чем дело, Мико, что случилось? — раздался сзади задыхающийся голос Джо. — Что с ним?

— Ничего особенного, — ответил Мико. — Сшибли его, вот и все. Сейчас очухается.

— Слушайте, я же нечаянно, — лепетал Паднин, стоявший по другую сторону. — Я в мяч метил, а он мне под руку подвернулся, и у меня клюшка сорвалась. Слушайте, как он, ничего? Слушайте, да послушайте же, ребята, вот крест святой, я нечаянно. Ей-богу, я нечаянно.

— Да перестань ты, Паднин, — сказал Мико. — Ну тебя! Знаем же, что нечаянно.

Он стал ощупывать голову Питера, стараясь найти, откуда сочится кровь, от которой уже почернели волосы. Рыжие волосы, так что кровь на них даже не казалась красной. Но она обагряла пальцы Мико, осторожно исследовавшего голову. Он увидел зияющую темно-красную рану и что-то белое внутри.

— Ой, Мико! — вскрикнула Джо, зажимая рот рукой.