Ветер в черном (СИ)

— Тебе удалось что-нибудь выяснить?

— Ха’генон крайне неприветлив к своим гостям, как и Скорбящий в целом. Я отыскал бывшего хозяина Иррсаота — вернее, то, что от него осталось, — но самого артефакта не обнаружил. Нынешнего его носителя — тоже.

— Ты не мог изучить весь замок, — задумчиво произнес Хейзан.

— Не мог, — миролюбиво согласился Эолас. — Однако он с завидным упрямством водит меня по кругу.

Рохелин толкнула Хейзана плечом:

— А я тебе сказала. Мы в том зале уже были.

— Как человек, который провел здесь целую ночь, могу сказать, что смысла в дальнейшем изучении Ха’генона нет. Хозяин Иррсаота покинул его некоторое время назад.

— Хозяйка, — поправил Хейзан. Поймав вопросительный взгляд Эоласа, он объяснил: — Местные жители рассказали нам о королеве Обездоленных, которая скрывается именно что в Ха’геноне.

— Где-то поблизости есть деревня, — сказала Рохелин. — Я помню карту.

Но Ха’генон не собирался просто так отпускать нарушителей своего покоя. Хейзан и Рохелин едва не переругались, споря, куда им следует повернуть, а потом — выйдя на ту же треклятую лестницу. Эолас лишь тяжко вздыхал про себя, уже научившись повиноваться Ха’генону во всех его мистических проявлениях.

В конце концов они выбрались из северного крыла и свернули на запад, поневоле рискуя пересечь невидимую границу и очутиться там, откуда вышли несколько дней назад. Над Скорбящим сгущался осенний мрак — черные тучи медленно откусывали по кусочку розового неба.

После блужданий длиной в час или два их встретила деревня, чертовски похожая на ту, куда привел их Кивий, но в действительности — лишь бледное ее подобие. Меркнущий свет посылал прощальный привет слабым, призрачным лучом, прорывающимся из-под сени туч. Наступала ночь.

В отличие от деревни Кивия, эта была окружена крутой насыпью, точно рвом, и Хейзан пожалел, что не умеет ходить по воздуху. Кое-как перебирая руками в попытке удержать равновесие и цепляясь за колючие стебли, торчащие из земли — так, что исколол себе все пальцы, — Хейзан спрыгнул в мягкие заросли внизу. Рохелин попыталась повторить его прыжок, но немного не долетела и покатилась по склону, ругаясь и царапая почву. Хейзан тут же подскочил к девушке и осмотрел растрепанную голову — никаких ран, по счастью.

— Я подожду вас здесь, — сообщил Эолас. Его едва было видно на фоне темного ночнеющего леса.

— Трусишь? — ехидно поинтересовался Хейзан.

Далекий гром оттенил спокойный голос Эоласа:

— Правильно рассчитываю свои силы.

Хейзан махнул рукой и двинулся по утоптанной земле в сторону домов. Рохелин последовала за ним, старательно вычищая грязь из-под ногтей.

Их встретила гнетущая пустота; запустение Ха’генона не шло с ней ни в какое сравнение. Из замка люди ушли давным-давно, а здешние обитатели исчезли как будто бы накануне.

Хейзан толкнул одну из дверей, и оттуда вырвался омерзительный запах гниения. Намотав плащ на лицо, Хейзан вошел внутрь и осмотрелся. Скромная обстановка, обычная для представителей угасающего народа: неуклюже сбитая мебель, кособокие ставни на единственном окне, никакого намека на книги или даже лубковые картинки. Одеяло на кровати было изорвано, словно кто-то разодрал его руками в приступе беспамятства.

Распахивая двери, Хейзан окидывал комнаты быстрым взглядом; Рохелин взялась за дома напротив. Все говорило о том, что жители деревни превратились в Обездоленных и теперь бродят по здешним лесам — или Просторам, куда перенесла их заботливая владычица. Сколько же таких разрозненных селений опустело под ее злой волей?

Чернота окутывала Скорбящий все непрогляднее.Чистый звездный свет заволокло, и Хейзану пришлось запалить на руке пламя, чтобы разглядеть хоть что-либо, но если пойдет дождь, они с Рохелин лишатся и этого. Однако осмотреть следовало каждое божье здание — вдруг проклятая императрица прячется именно там?

Если она не покинула Скорбящий вопреки уверениям старейшины.

Остался последний дом — маленькая убогая землянка, приютившаяся за огородом, который уже начали отвоевывать сорняки. Сверкнула молния, и ее мертвенно-бледный свет отразился на бревенчатых стенах. Рохелин нервно сглотнула, но Хейзан ощущал лишь желание поскорее завершить безнадежное дело и вернуться в Ха’генон, пока не грянул ливень.

Дверь болталась на одной петле, противно вскрипывая, точно плача. Затем Хейзан понял, что плач настоящий и доносится из дальнего угла землянки. Пахло мочой и плесневелым хлебом. Хейзан пустил огонь в свободное плавание и направил его туда, где выводил пронзительные рулады неизвестный человек — женщина, судя по голосу. Рохелин нервно схватила мага за локоть, избегая смотреть в угол. Снаружи громыхнуло.

Пламя высветило скрюченную женщину с грязными, когда-то светлыми волосами, босую и в каком-то подобии ночной рубашки, порванной на спине. Виднеющиеся позвонки выдавали ее жутковатую худобу. Женщина не замечала ничего, кроме собственного горя и невидимого предмета, который накрывала грудью. Иррсаот?

— Миледи? — тихо позвал Хейзан.