Ветеран Армагеддона

Глава четырнадцатая

Так оно обычно и бывает — за тобой приходят, когда ты этого совсем не ждешь, когда измученная томительным ожиданием душа успокаивается: пронесло. Некоторым везет. Про них забывают. Всякие причины бывают — у одного следователь умер, а с ним и важные документы пропали, вредительская и антигосударственная деятельность другого вдруг теряет свою актуальность — скажем, сеял ты слухи, ссорящие родную страну с союзнической Германией, тебя за это в Потьму надо сослать, на Соловки гаденыша этакого отправить, уже и приговор обговорили, а тут вдруг случается война с этой самой дружественной Германией. Правда, так бывает редко, у нас еще осенью сорок первого года за распространение антигерманских настроений судили, хотя война уже бушевала вовсю. И все-таки случаи бывают всякие, бывает, что совсем уже отчаешься, а тут вдруг радость такая — опасность мимо прошла, как в известной игре в «морской бой».

А у Александра Александровича Скрябина наоборот — только он расслабился. Только успокоился, тут к нему и постучал водитель с машины «Пицца на заказ». Сами понимаете, что такое «заказная» пицца, нормальные люди в таких машинах не ездят, нормальных людей в таких машинах возят.

Допрашивали его двое. Один, впрочем, — долговязый, с впалой грудью и редкой бородкой на вытянутом лице, одетый в мундир лейтенанта губернской безопасности, — в разговор вступал редко, потому что весь допрос жрал ножом тушенку из литровой стеклянной банки с изображением трех веселых поросят. Вопросы, которые он задавал, звучали невнятно, и приходилось вслушиваться, чтобы понять их суть. Второй — толстый коротко стриженный мужик в гражданке — на тушенку не отвлекался. Направив на Скрябина лампу, он задавал вопросы рубящим приказным тоном, иногда вставал за спиной допрашиваемого и отвешивал ему весомые подзатыльники.

— Что, бандитский прихвостень, не нравится? — спросил худой, облизывая нож.

— Давай, давай, бандитская харя, облегчай душу! — прогудел за спиной толстяк. — Думаешь, никто ничего не знает? Мы о тебе все знаем, сучок ломаный! Ну, что ты делал в Еглани? Что ты делал у атамана? Самогон пил?

— Библиотеку собирал, — сказал Скрябин, с отчаянием думая, что эти двое ему не поверят, он бы сам никогда не поверил, если бы ему бандит это объяснять стал. А кто он в глазах гэбэшников был? Бандит, самый настоящий бандит. В налетах участвовал? Чего же еще?

— Вот, смотри, — сказал лейтенант, вытирая нож о брюки и бросая его на стол. Вместо ножа он взял со стола какую-то бумагу. — Скрябин Александр Александрович… родился… крестился… ну, образование конечно… В качестве наемника в молодые годы участвовал в организации Бухарской республики на территории Узбекистана. Как наемник отличался жестокостью по отношению к мирным гражданам, участвовал в коллективном изнасиловании женщин из гарема Кудлай-хана. В дальнейшем выпустил книгу, в которой прославлял наемничество и действия так называемого миротворческого контингента в Республике Узбекистан. Показания зачитать, или пока так обойдемся?

— Ты не молчи! — угрожающе сказал толстый за спиной и посопел для наглядности. — Ты в глаза смотри, когда с тобой разговаривают! Я сказал — в глаза! — И он охватил щеки Скрябина, заставляя его смотреть на лейтенанта.

— В дальнейшем был завербован военной разведкой самопровозглашенной Бухарской республики и переброшен на территорию, контролируемую Союзом Взаимозависимых Государств, чтобы вести работу по развалу Союза. Было такое?

— Не было, — сказал Скрябин, заставляя себя смотреть в узкие мутные глаза лейтенанта. — Бухарская республика как раз и была одним из инициаторов образования СВГ. Вы же знаете!

— Молчи! — сказал толстый. Хватка его ослабла, одной рукой он принялся крутить ухо Скрябина. Было больно и обидно, что ему, сорокапятилетнему мужику, ухо, как какому-то юнцу, крутят.

— С целью проведения диверсионных операций на территории Царицынской губернской республики, — продолжал читать лейтенант, — бежал из города и вступил в так называемую Егланскую повстанческо-освободительную армию, который руководил небезызвестный Василий Степанович Лукашов, именующий себя Верховным правителем Еглани, а также батькой Лукашом. В составе различных бандитских соединений участвовал в ограблениях поездов и сел, расположенных на близлежащих территориях. Во время налетов проявлял ничем не объяснимую жестокость по отношению к мирному населению, занимался мародерством. Так, при нападении на село Голодовка по указанию Скрябина А. А. была сожжена хата крестьянина Потоцкого, вывезено пятьсот пятьдесят единиц различного рода печатной продукции. При нападении на деревню Юрзовка экспроприировано и вывезено в неизвестном направлении семьсот десять единиц печатной продукции. Ну, и так далее… — Лейтенант небрежно швырнул документ на стол. — Мразь, гад, азиатский шпион! Врежь ему, Вася, чтобы осознал, где находится!

Последующее Скрябин запомнил плохо.