Ветеран Армагеддона

Ксир по прихоти природы получил леопардовую окраску, которая странным образом гармонировала с обоями в комнатах. Иногда его было трудно обнаружить, особенно когда Ксир сидел неподвижно и с закрытыми глазами. Тогда его разве что могли выдать лишь черная влажная пуговица носа и дрожащие длинные усы, завивающиеся вверх.

По характеру Ксир мало чем уступал Ксерксу, только игры его были куда более изощренными, например, ему ничего не стоило броситься на Аркана со шкафа в коридоре. На этом шкафе Ксир мог прятаться часами, не обращая внимания на лаборантов и дожидаясь именно своего воспитателя. На него он бросался с особым урчанием, но когтей, к счастью, не выпускал, разве что лишь для того, чтобы повиснуть у Аркана на рубашке, и трудно было понять, как он ухитряется при этом не запустить когти Аркану в спину.

Но любимицей Аркана стала, разумеется, Миами На мать она совершенно не походила, более того, она являлась ее полной противоположностью и по внешнему виду, и по характеру. Шкурка у Миами была песчано-желтой, как у львицы, подушечки лап нежно-розовые, и была она ласковая, как настоящая кошка. Больше всего Миами любила, когда Аркан чесал ей животик, она сразу опрокидывалась на спину и принималась щуриться, сопровождая свои извивания басовитым урчанием. Иногда она просилась с Арканом на улицу, но служитель хорошо помнил предупреждения босса и на улицу Миами не выпускал. Тогда юная пантера садилась у двери и нервно трепещущими ноздрями розового носа втягивала воздух, дрожа от незнакомых, но таких притягательных запахов.

Мир за дверями для юных пантерят оказался под запретом. Может, поэтому они так интересовались тем, что происходит на улице. Нередко Аркан заставал всех четверых котят на подоконнике. Стоя на задних лапах на топчане, установленном у окна, они передними упирались в подоконник и вглядывались сквозь стекло в происходящее за окном. В этот момент они напоминали Аркану наказанную родителями детвору, которая, не имея возможности пошалить во дворе, с упоением наблюдала, как это делают другие.

Глава вторая

Днями Аркан заботился о здоровье и физическом состоянии пантерят, вечерами же приходилось браться за их духовное воспитание. Это духовное воспитание заключалось в том, что Аркан читал маленьким хищникам принесенные Бурканом книги. Это было до дикости глупо, и в самом начале Аркан даже игнорировал требования босса. Но сделать это можно было лишь в том случае, когда Михиль шутил. А он, как выяснилось, совсем не шутил, напротив, проверив Аркана и выяснив, что он безобразно манкирует своими святыми обязанностями, Михиль так разозлился, что даже отдал виновного на воспитания своей правой руке и телохранителю. Воспитание у Буркана оказалось простым, но весьма болезненным.

— Да понял я, понял! — закричал Аркан, скрючившись от боли и внезапной слабости в диафрагме. — Хорош, Михиль, понял я все уже!

Михиль подошел к нему, расставил свои маленькие ножки в лакированных башмаках в стороны и склонился.

— Ты что думаешь? Ты думаешь, что мне деньги девать некуда, если я их на книжки разные трачу?

— Да понял я, — морщась, сказал Аркан.

Теперь приходилось каждый вечер сидеть рядом с клеткой и читать книги, принесенные Бурканом. В основном это были книги про лес, про животных и их повадки. Багира под заунывное чтение Аркана сладко похрапывала, вначале так же поступали и ее детеныши, но потом Аркан стал замечать, что едва он брался за книгу, детеныши пантеры подползали к прутьям решетки и слушали Аркана с определенным вниманием. Точно ведь, слушали. Однажды Аркан нарочно оборвал вечернее чтение на середине фразы. Помнится, в тот вечер он читал воспитанникам Сеттон-Томпсона. Оборванное столь неожиданным образом чтение пантеркам не понравилось, и они взвыли сразу на четыре голоса, чем разбудили мать. Багира спросонья не разобралась и рыкнула на Аркана в полный голос. Д-да, концертик получился! Аркан тогда, помнится, сел обратно и читал еще сверх нормы часа два, а то и три. Пантера опять задремала, а пантерки слушали внимательно. Глаза их слипались, но зверята упрямо таращили их на человека, пока тот не закончил чтение. И такие осмысленные у них были глазенки, что Аркану даже не по себе стало.

Потом он стал замечать, что Миами тайком пробирается в его каморку, несколько раз он ее заставал перед открытой книгой. Вытаращив напряженно глазки, юная пантера вглядывалась в раскрытые страницы книги и даже попыталась листать их, но когти, приспособленные для того, чтобы ловить и не выпускать добычу, слушались плохо, и оттого вид у Миами был настолько забавным, что Аркан расхохотался, чем привел читательницу в полное замешательство. Поджав хвост, Миами ринулась из комнаты, забилась в клетку, спряталась за мать и оттуда жалобно смотрела на человека блестящими от любопытства глазами.