Ветхий Завет и его мир

Однако на первый план у пророка выдвинута другая тема, впрочем, также обычная для библейского пророчествования: тема грядущего возрождения и благополучия; в условиях изгнания она приобрела, конечно, особую актуальность. Иезекииль создает потрясающую картину воскресения мертвого народа (Иез. 37:1—10): «Была на мне рука Яхве, и он вывел меня в духе Яхве, и поставил меня среди долины, а она была полна костями человеческими[27]. И он обвел меня вокруг, вокруг; и вот,— очень много их в долине, и вот,— они очень сухие. И он сказал мне: сын человеческий, оживут ли эти кости? И я сказал: мой господь Яхве, ты знаешь. И он сказал мне: сын человеческий[28], пророчествуй об этих костях и скажи им: сухие кости слушайте слово Яхве! Так говорит мой господь Яхве этим костям: вот, я введу в вас дух, и вы оживете! И я положу на вас жилы, и покрою вас мясом, и окутаю вас кожей, и вложу в вас мой дух[29], и вы оживете и узнаете, что я — Яхве. И я пророчествовал, как было велено мне, и был голос, когда я пророчествовал, и вот: шум, и стали сближаться кости, кость к кости своей. И я видел, и вот: на них жилы, и мясо покрыло, и окутала их кожа сверху, а духа не было в них. И он сказал мне: пророчествуй духу, пророчествуй, сын человеческий, и скажи духу: так говорит мой господь Яхве. От четырех ветров приди, дух, и дохни на этих убитых, и они оживут. И я пророчествовал, как он велел мне, и вошел в них дух, и они ожили, и встали на ноги,— воинство очень большое».

Не ограничиваясь этим, пророк рисует картину возрождения иудейской государственности; он рассказывает, каким будет восстановленный храм, каково будет содержание законов, которые станут регулировать новую жизнь, исполненную служения богу. В этих законах много общего с Пятикнижием: как мы увидим далее, Пятикнижие сложилось в жреческой среде еще до Вавилонского пленения, и жрец Иезекииль, естественно, руководствовался им. Однако букве текста он не следовал, может быть, потому, что он должен был отталкиваться от сохраненного его памятью. Впрочем, расхождения между Пятикнижием и пророчеством Иезекииля несущественны.

В самом конце Вавилонского пленения и в начале после-пленного периода значительную роль играл проповедник, чье имя до нас не дошло, а проповеди были присоединены к книге Исайи (главы 40—55). Обычно его называют Второисаией. Самый факт включения его сочинений в книгу древнего допленного пророка должен был продемонстрировать не только пиетет по отношению к последнему, но и то, насколько большое значение придавалось проповеди самого Второисаии.

Все свое внимание Второисаия сосредоточил на двух темах — на теме возвращения на родину и на теме «раба Яхве», грядущего избавителя. Он пишет, например (Ис. 40:1—3):

Утешайте, утешайте мой народ,—
говорит ваш бог.
Скажите по сердцу Иерусалима
и возглашайте ему,
что исполнена служба его,
что искуплено преступление его,
что он получил из рук Яхве
вдвое за каждый грех его.
Голос взывает:
в пустыне откройте
дорогу Яхве,
проложите в степи
путь богу нашему[30].

Свои надежды на возвращение и на установление грядущей справедливости Второисаия связывает с персидским царем Киром (Ис. 44:28) и предрекает ему быструю и решительную победу над его врагами-вавилонянами (Ис. 45:1—3):

Так говорит Яхве о помазаннике его, о Кире,
которого я держу за десницу его,
чтобы повергнуть перед ним племена,
и пояса царей я развяжу,
чтобы открыть перед ним двери,
а ворота не будут заперты.
Я пред тобою пойду
и холмы сравняю,
медные двери сломаю
и железные запоры разрушу,
и отдам тебе
сокровища тьмы
и зарытые богатства,
чтобы ты знал, что я — Яхве,
называющий по имени тебя,
бог Израиля.

Данное пророчество представляет собой непосредственный отклик на события, реально происходившие в 539 г. до н. э., когда персидский царь Кир завоевал Вавилон и разрушил Нововавилонское царство. Второисаия близок к прокламации Кира о его вступлении на вавилонский престол. Называя Кира помазанником Яхве, пророк вовсе не желал приписать ему особые мистические свойства. Он хотел подчеркнуть «законность» власти Кира, получившего ее от бога, подчеркнуть потому, что, разрушая Нововавилонское царство, возвращая уведенные в плен народы (финикиян, иудеев и др.) на их прежние земли, Кир приобрел себе ореол освободителя.