Ветра Камино

Первая неделя июня принесла на остров сильную жару, и долгие светлые дни наконец провозгласили наступление лета. С того вечера, как на Камино обрушился ураган, прошло десять месяцев, расчистка закончилась, и дни были наполнены успокаивающим шумом цепных пил, автоматических молотков, дизельных моторов, а также деловыми выкриками строителей. Бригады работали подолгу, даже по две смены, спеша отремонтировать и обновить коттеджи, рестораны, торговые центры, церкви и множество домов в глубине острова. Большинство мелких прибрежных отелей и мотелей были готовы принять гостей, но до открытия более крупных гостиниц, в которых от урагана «Лео» пострадали сотни номеров, оставались еще месяцы. Мусор с пляжей убрали, размытые бухточки укрепили тоннами перевезенного песка. Многие частные мостики были восстановлены, к тому же появилось два новых муниципальных пирса, они выдавались далеко в воду, привлекая обычный контингент — одиноких рыбаков.

А еще июнь принес с собой Ника Саттона, который только что выпустился из Уэйк-Форест с новеньким блестящим дипломом по английской литературе, но без каких-либо перспектив постоянной работы. Не то чтобы он вообще ее искал. Его задумка, если это можно было так назвать, заключалась в том, чтобы провести лето так же, как и три предыдущих, — присматривать за домом бабушки и дедушки, продавать по паре-тройке книг, много читать, а еще убивать время на пляже и работать над своим загаром. Когда Ника прижимали, особенно Брюс, который привязался к пареньку, но сомневался в его мотивации, он высказывал расплывчатые мысли о магистратуре. На нее можно было бы получить стипендию и целых два года писать, продолжая наслаждаться университетской жизнью. Еще более расплывчатым был его план создания дебютного романа.

И вообще, Ник не стеснялся напомнить Брюсу, что уж он-то не в том положении, чтобы давать советы по поводу карьеры. Когда Брюс бросил учебу в Обернском университете, ему было двадцать три года и он еще считался младшекурсником.

Каждый день Ник проводил долгие часы, погрузившись в подробности новостных сюжетов и драм, которые начались со смерти его старого друга Нельсона Керра и теперь постоянно развивались и множились. Он читал все, что появлялось в Сети, аккуратно пронумеровывал и складывал в папку со своим исследованием. Сохранял каждую запись каждого выпуска новостей. Перерывал Интернет в поисках любого обрывка информации, все записывал и за последние полгода накопил поистине энциклопедические знания о предмете.

Каждое утро, около десяти часов, вместо того чтобы заступить на смену и заняться делами за прилавком «Книг Залива», Ник врывался в кабинет Брюса с последней новостью. А после полного отчета обычно добавлял что-нибудь вроде:

— И это все — твоих рук дело, Брюс. Это все ты.

Брюс протестовал, возражая, что не имеет никакого отношения к поступку информатора — Дэниэль Ноддин. И никакого отношения к аресту Карен Шарбоннет, подробности которого еще не были обнародованы.

— Ладно, — не унимался Ник, — но ведь это же ты отыскал чудодейственное лекарство и вывел «Граттин» на чистую воду? Если бы ты не рискнул и не нанял ту фирму из Даллеса, мы бы никогда все это не узнали. «Граттин» продолжала бы накачивать стариков витамином E3 и обдирать налогоплательщиков.

Эта шуточная пикировка повторялась каждое утро, и Брюса она вовсе не раздражала. Ежедневно получать сводку новостей от Ника было удобно и просто. Прошло совсем немного времени, и Ник проговорился, что, пожалуй, напишет книгу обо всем случившемся. Вот только на тот момент сюжету недоставало развязки.

К середине июня одиннадцати членам высшего руководства «Граттин» предъявили обвинения, арестовали их и притащили в суд на первичную явку. Четверо так и остались сидеть за решеткой из-за неподъемной суммы залога. Несколько десятков руководителей и менеджеров находились под следствием. Дело уже обернулось настоящей золотой жилой для хьюстонских адвокатов.

Кена Рида заключили под стражу, сочтя риск побега слишком высоким, и лишили возможности выйти на свободу под залог. Трем его самолетам запретили подниматься в воздух. Роскошную яхту пришвартовали на стоянке береговой охраны. Дорогие автомобили закрыли в гараже. Дом в Хьюстоне, где жила Дэни, пока никто не тронул, но три других особняка были заперты на цепь. Как минимум шесть офшорных банковских счетов Рида оказались заморожены.

Также ФБР, явно перестаравшись, арестовало около полусотни медработников, фармацевтов, менеджеров и даже санитаров за распространение витамина Е3. По большей части от них ожидали, что они дадут показания против начальства и отделаются лишь штрафами. Эксперты по правовым вопросам, выступавшие по телевизору, предполагали, что правительство приняло излишне геройскую позу и поигрывает мускулами, желая привлечь внимание общественности к масштабам аферы.