Ветрогон

— Надо так бить, чтобы ответного удара не было. Магия требует энергии, — решил все-таки облечь в слова то, что понял, придумав воздушный камнемет. — Энергия — это эм ве квадрат пополам. Физику в школе учила?

Агриппина машинально кивнула.

— «Эм» — это в нашем случае не масса, а магия. Вложить мы её можем ровно столько, сколько позволяет предмет-компаньон. Но скорость-то тоже переходит в энергию при ударе! По моему личному опыту, принцип для магического удара тот же. Хотя массу тоже можно добавить… — это я вспомнил свои камни.

Агриппина тут же возмутилась:

— Ты что, хочешь, чтобы мы растолстели?

Д — девчонка.

— Нет, я имею в виду, что если ты бьешь ногой, то можешь усилить удар дополнительно, например, тяжелым браслетом, — терпеливо разъяснил я. — Хотя тут баланс нужно соблюдать. Если браслет помешает тебе летать, то лучше не надо. Но вот у одной девочки у вас предмет-компаньон как раз в виде браслета? Подкова такая на запястье? Вот надо посмотреть, не усиливает ли он удар дополнительно, если бить этой рукой. Но главное — надо увеличивать скорость! Массу ты прибавляешь, она на результат влияет мало. А скорость сразу в квадрат возводится, поэтому больше вкладывает в эффективность удара. Раз вы такие скоростные… Лошадки, то скорость тренируйте, мне кажется, это больше всего остального поможет.

— Н-ну… Допустим, — Агриппина с сомнением посмотрела на меня. — По-твоему, что, магия — это физика, что ли?

— Физика описывает природу вещей, — пожал плечами я. — Магия — существует. Значит, она должна описываться физическими формулами. Либо теми, что уже выведены, либо какими-то новыми, которые мы пока не знаем.

— Душнила, я же говорю, — фыркнула она. — Ладно, бывай, душнила! Посмотрю, насколько твои советы бесполезны!

С этими словами она была такова. Прямо из сада ракетой взмыла ввысь, и граница между теплым и холодным воздухом ей ничуть не помешала.

Эх, черт, а я-то своих вопросов так и не задал!

Глава 13

После той встречи с Агриппиной я посы́пал голову пеплом — фигурально выражаясь — и решил, что пора снова разыскать маму. Передать ей: пусть Служба сообщит мне координаты Девочек-лошадок… Или, если им правила запрещают (а очень может быть!), пусть хотя бы передадут девчонкам, где меня найти, чтобы мы могли связаться.

По поводу канала связи я не придумал ничего лучше, чем попросить передать что-то тем же способом, каким Служба обратилась ко мне. Можно было, конечно, обзавестись спутниковым телефоном, вроде бы гиас мне это не запрещал… Запрещало собственное подсознание.

Я скоро понял, откуда растут ноги у этого внутреннего нежелания. Проклятье препятствует большинству детей-волшебников ночевать под крышей, кроме Убежищ, — поскольку, став чьим-то гостем, ты волей-неволей приобретаешь обязательства перед хозяином дома. А Проклятье не любит, чтобы его пешки были скованы какими-то иными обязательствами, кроме тех, что наложили древние маги.

Вот и я не хотел ночевать в Убежище, словно подсознательно опасаясь, что у меня тогда возникнут обязательства перед его создателями. И сотовый не хотел брать, потому что стоило мне что-то где-то попросить, и я волей-неволей получался должен системе, становился частью ее со всеми вытекающими. Казалось бы, но ведь я брал вещи из Убежища, взял и радиоприемник у Свистопляса — а это тоже всё были предметы, полученные детьми-волшебниками в городах бесплатно. Где, спрашивается, разница? Однако моему подсознанию этой степени отстраненности хватало. Радио, утварь — мелочь, как та поюзанная связь-карта. В современном мире такие вещи очень дешевы[1], старье может даже выкидываться или бесплатно раздаваться. А вот насчет спутникового мобильного, я чувствовал, с совестью не договорюсь…

Однако все решилось иначе.

В следующий раз я снова поймал маму вне дома — не хотелось мне, если честно, даже приближаться к нашему жилому блоку. Ну, как поймал? Сосчитал на пальцах даты, решил, что если она ни с кем не менялась сменами (а это на АЭС не поощряется), то должна в тот день быть на работе, и полетел туда. На сей раз я не стал перелетать через стену, а постучал в окошко проходной, как пай-мальчик. С большой такой глефой. Из-за Ветрогона я в любом случае не мог бы зайти внутрь караулки, слишком низкие там потолки.

Охранник выглянул и уставился на меня во все глаза.

— Афину Ураганову позовите, пожалуйста, — сказал я вежливо.

— А… Да, конечно, — как-то стесненно проговорил охранник (совсем молодой парень), засунул голову внутрь и начал вертеть диск телефона — снаружи это было видно отлично. А вот слышимость подкачала: караулка звуков не пропускает. Но парень кому-то позвонил, потом еще кому-то позвонил. Потом снова открыл окошко и сказал:

— Она сейчас в блоке Управления, летите прямо туда, скоро выйдет.

Парень буквально пожирал меня глазами и чувствовалось: хочет что-то спросить. Ну да, там, небось, уже вся АЭС в курсе про то, что сын инженера Урагановой стал мальчиком-волшебником! А тут вот он я, во плоти.

— Спасибо, — сказал я нейтральным тоном.

После чего взлетел и направился прямиком к указанному строению.