Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

Далее, на листах 15–17 – длинный пассаж, где говорится, что следует с доверием относиться к присяжным заседателям из местных жителей, которые уже дважды выносили обвиняемым обвинительный приговор. Они, мол, не стали бы просто так брать грех на душу. Да и знают они вотяков лучше, чем «лица посторонние, хотя последние считают себя в решении вопроса компетентнее всех других, проживших весь свой век в местности, населённой вотяками». По словам Блинова, «компетентность же эта зиждется не на основательном научном знакомстве с действительною жизнью вотяков, а только на отсутствии официальных данных и указаний в этнографической литературе». Кажется, тут можно уловить намёк на то, что сам-то он, приходской священник, даже не располагая возможностью «экспедиционного» изучения «вотской религии», всё же сумел провести научное ознакомление с её истинной сущностью. Блинов провозглашал: «Итак, становясь под эгиду суда присяжных двух судебных сессий, мы представляем на суд общественный то, что знаем – не по Мултанскому делу – а вообще о жертвоприношениях, в том числе и человеческих, минувших лет. За отсутствием “виновных” (за давностию лет) мы можем рассуждать sine ira et studio» (лат. «без гнева и пристрастия»).

Важные открытия священника

В начале, вслед за первым листом рукописи идут два непронумерованных листа, за которыми следует много набело переписанных листов с нумерацией, начинающейся снова с единицы. А на этих двух, заполненных только с лицевой стороны, помещено четыре абзаца текста. Прошедшее время глагола в первом же предложении допускает вероятность того, что этот отрывок предназначался для заключения книги. Но, судя по тому, что он вложен в начало рукописи, это всё же часть введения. Кроме того, автор именно во введении мог так интриговать открывшего книгу читателя: дескать, я обнаружил, что верования вотяков происходят от некой известнейшей религии, а от какой – смотри дальше. На этих двух листах имеются карандашные исправления. И ещё: первый и третий абзацы перечёркнуты вертикальной карандашной линией, а в последнем абзаце каждая строка зачёркнута, причём теми же чернилами, которые использовались для письма. Видимо, последний абзац был отвергнут автором сразу по написании, а два других – уже после, при перечитывании.

Сопоставление с напечатанным тестом книги показывает, что даже тот единственный абзац, что не был перечёркнут Блиновым, не вошёл в окончательный текст. То есть всё на этих двух листах оказалось отвергнутым. Тем не менее стоит это прочесть: уж очень оно показательно.

«Задача настоящего исследования состояла в том, чтобы, не вдаваясь в рассмотрение частностей быта вотяков и обрядности всех “молений”, проникнуть в сущность языческих верований и определить отношение последних к религиям уже известным.

Изучение морально-бытовой жизни и характерных особенностей культа, шаг за шагом, привело автора к важным открытиям: он имел возможность узнать о верованиях вотяков в старших языческих богов, остававшихся неизвестными прежним исследователям, и уловить преобладающие мотивы в ритуалах жертвоприношений. В связи с этим, приняв во внимание особенности общественной и семейной жизни вотяков, автор получил достаточные основания для объяснения происхождения “вотской веры” от одной из наиболее распространённых в мире религий. Основные положения этой религии оказали наиболее важное культурное влияние на склад общинной жизни, на духовное развитие всего племени и на усвоение вотяками своеобразных поверий о богах, о мире, судьбе и личном счастии.

Когда наблюдения и заключения автора будут признаны правильными и получат практическое значение, позволительно надеяться, [что] для нескольких сот тысяч вотяков откроется заря истинно-христианской жизни; так как современное положение полу-христиан полу-язычников не соответствует достоинству культурной страны: новая постановка высокого дела просвещения целого племени несомненно даст самые плодотворные результаты.

Специалисты по изучению востока, познакомившись с полученными на месте любопытными данными, может быть, обратят большее внимание на народность, через тысячелетия сохранившую следы древнейших верований, отразившихся в бытовых особенностях жизни современных нам инородцев».

Итак, Блинов называл свою работу исследованием. Он знал, что сделал «важные открытия». Надеялся, что обнаруженные им пережитки буддизма у вотяков по-новому осветят тёмные закоулки истории, а также помогут делу христианского просвещения инородцев.