Ветроум. Странное, страшное, смешное в повседневной жизни русской провинции XVIII – начала XX века

Н. М. Васнецов готовил «материалы для объяснительного словаря вятского говора», когда он служил учителем, живя в Уржумском уезде, а затем в городе Вятке. Мы не знаем точно, где, как и почему Васнецов начал работу над словарём. Не знаем также, считал ли он свой труд окончательно завершённым к 1892 году, когда первые части словаря начали выходить из печати, а сам он, уже тяжело больной, доживал последние месяцы.

Отдельным изданием словарь был опубликован через полтора десятилетия после смерти составителя. В 1995 году, к 150-летию Н. М. Васнецова, его книга была напечатана репринтным способом, а в 2010-м переиздана ещё раз[463].

Николай Михайлович Васнецов

Педагог Васнецов преподавал разные предметы, имея особую склонность к рукодельным занятиям, черчению и чистописанию. Он любил мастерить, занимался архитектурным моделированием, изготавливая копии изб, школьных помещений, церквей и т. п.[464] В 1883 году на съезде учителей в Уржуме он сделал доклад по методике преподавания черчения[465]. Васнецов не был ни исследователем русского языка, ни тонким знатоком диалектологии. Лингвистка О.Д. Кузнецова, давая краткую характеристику его словарю, заметила, что «с точки зрения современной лексикографии автору можно было бы сделать ряд упрёков…»[466].

Васнецов оказался не первым собирателем вятских диалектизмов. На Вятке и до него делались записи местных слов и выражений, даже печатались диалектные словарики[467].

Отдельным изданием выходил словарь, составленный в 18771880 годах инспектором народных училищ Уржумского уезда В. К. Магницким[468]. Однако книга Васнецова объёмнее и значительнее. Только современный многотомник её превосходит[469].

Обложка первого издания словаря Н.М. Васнецова

Знаменитый «Толковый словарь живого великорусского языка» В. И. Даля к тому времени уже появился (первое издание: 1863–1866). Васнецов в своей работе явно ориентировался на него. В предисловии Васнецов писал: «При составлении словаря для сличений (собранных им вятских диалектизмов с уже известными учёным местными словами. –  В.К.) до буквы о под рукою у меня был Академический словарь, а с буквы о словарь Даля»[470]. Упомянутый здесь «Академический словарь» – это, очевидно, «Опыт областного великорусского словаря» (1852). Даль тоже хорошо его знал, пользовался им для пополнения словесных запасов. Странно, что Васнецов не стал проводить последовательную сверку всего им собранного. Вообще его диалектный словарь далёк от лексикографических канонов. Зато он объёмен, содержателен, интересен для читателя – примерно так же, как и Далев словарь. Словарь Даля включает в себя более двухсот тысяч слов – это один из самых полных сводов русской лексики и фразеологии. Но главное, что Даль интересен даже для обычного чтения. Там на каждой странице найдутся приметные словечки и выражения, бытовые и культурные подробности старинной жизни. А Васнецов – последователь Даля.

Васнецов и вятские словечки

Однокоренные термины Васнецов обычно расписывал по отдельности. В итоге получилось множество коротких словарных статей. Видимо, так было проще. Правда, у Даля-то статьи бывают весьма обширными, ведь его словарь строится по корневому принципу, когда слова, происходящие от одного корня, даются в единой словарной статье. У Васнецова даже самые очевидные, самые близкие словоформы могут быть разъединены. Например, в разных словарных статьях, подряд по алфавиту, идут у него термины, обозначающие большую палку, рычаг: «Бадог и Бадок», «Бадожина», «Бадожок (бодожек)» (записал он их именно так). И ещё: «Ад» и «Адишшо», «Выпялить» и «Выпялиться», «Лужаечка» и «Лужайка», «Назола» и «Назолушка», «Примащиваться» и «Примоститься», «Протяжной» (как существительное) и «Протяжной» (как прилагательное)… Случается, что он фиксирует слова не в основной форме, например: «Утоп», с лаконичным пояснением – «утонул».

Васнецов приводит множество просторечных и диалектных форм, которые выглядят искажёнными по сравнению с нормативными словами. Строго говоря, они являются диалектизмами лишь в определённой степени – фонетическими и грамматическими диалектизмами. Но многие из таковых в региональных словарях всё же учитываются. В конце концов, самое разумное в спорных случаях – делать замах побольше. Отсечь ненужное сможет и пользователь, а широта охвата гарантирует, что интересного и важного окажется предостаточно.

Вятской речи вообще-то было присуще оканье. Но в некоторых словах встречалось подчёркнутое аканье – даже там, где по правилам орфографии писалась буква «о». И Васнецов вносит в словарь акающие варианты: «арава» – множество (обычно говорилось о детях; стало быть, это фонетическая запись слова «орава»); «арда» (зачастую тоже о шаливших детях, было выражение «татарская арда») и т. д. Вместо мягкого звука «щ» вятчане произносили долгий твёрдый «ш». И у Васнецова встречаются статьи «Чашша», «Шербатой» (щербатый).