Ветры, кони и дороги

Она никому не сказала, что снова замерзала, просто отказывалась от предложений погулять, полетать, и вообще на снег выходить опасалась. Жаруся прилетела через два дня после первого приступа. И уже по тому, каким тревожным светом горели её крылья, стало понятно, что что-то случилось!

— Девочка, очень нужна помощь! Баюн, вставай, лежебока, доставай зеркало!

— Да что случилось? — Баюн очень не любил, когда что-то происходило!

— Катюша, помнишь царевича Мина? И малышку Виринею, его младшую сестру?

— А что с ним такое? — лениво фыркнул Кот.

— Не с ним, а с ней! Баюн, я тебе что сказала? Зеркало! Зеркало доставай! — Жаруся клюнула завозившегося на печи Кота.

— Ай! Ну зачем так? Я уже всё достал, протираю! — Баюн елозил какой-то тряпочкой по прилично замасленной поверхности зеркала.

— Жрал и лапой в зеркало тыкал! — презрительно сморщил нос Бурый.

— Кушал и слегка касался лапками зеркальной поверхности, — с достоинством парировал Баюн, на всякий случай отодвинувшись подальше от Жаруси. — Вот, готово. Что ищем?

— Не что, а кого. Малышка Виринея пропала! Она с Миной приехала к брату. Полоз же вторую зиму благодаря Катиной придумке не спит. Рад без памяти. А тут и семья от тумана освободилась! Батюшка с матушкой к нему осенью наведались, а потом Мина решил на зиму у Полоза остаться. Ну и Виринея умолила родителей и её отпустить. Зачем спать, если можно целую зиму жить и делать, что захочется? Это она мне так рассказывала. Такая девчушка славная, и с Зоряной подружилась! — Жаруся крылом потёрла глаза.

— Жаруся не тяни! — Бурый строго посмотрел на Птицу.

— Она погулять просилась. Братья её всегда сопровождали, а тут пир у них, немного увлеклись, а когда вспомнили, что змейку давно не видно нигде, и начали искать, увидели, что у входа следы остались. Из Полозовых владений.

— А куда они ведут, эти следы? — спросил Волк.

— Никуда. Метель началась. У входа, точнее над входом у них огромная ель растёт, да вы помните, небось. Вот под лапами ели следы и остались, а дальше куда она ушла, никто не знает. И искать-то они долго не могут. Замерзают. Жена Полоза пошла искать, она-то человек, но не нашла. Сугробы намело, человеку по пояс!

— Да как же! Виринея же замёрзнет насмерть! — Катерина ахнула.

— Ну, она всё-таки не человеческий ребёнок. Змеиный детеныш обернётся, и заснёт в снегу, только вот это не спячка, подготовиться она не успела, и до весны она не выживет, — Жаруся вздохнула. — Надо искать. Кот!!! В зеркале что-то видно?

— Да как тебе сказать?

— Желательно так, чтобы понятно было! — Жаруся хищно прищурилась. — Не зли меня, я и так на взводе, — по её перьям пробегали широкие полосы огня.

— Тихо, тихо, не ярись и открытый огонь пригаси, у меня Дуб такое не любит. Видно змейку, но видно плохо, занесло её. А главное, не видно, где она! То есть в снегу лежит, да, а вот место в снегу… — Баюн сунул зеркальце под клюв Жаруси и та печально погасила не только пламя, но и свет в пёрышках.

— Я этого и боялась, место не пойми где. Поле! — Жаруся опустила голову.

— Так, а поле это где? — Катерина, видимо из чувства противоречия ощутила прилив решимости. — Чего вы головы опустили? Полетели туда, и посмотрим. Раскатаем избу. Будем искать, может и найдем!

Поле казалось безграничным. Край поля, ближайший к лесу они уже обыскали. Все устали и замёрзли. Катерина сидела за занавеской в своём закутке и качала на ладонях своё зеркало. В избе царило уныние. Кроме своего собственного местного уныния, сотканного из тоскливого настроения всех Катиных спутников, словно его было мало, прибавилось ещё уныние царевича Мины. Он увязался с ними из палат Полоза, и хотя на мороз надолго выходить не мог, умолял его обратно к брату не отсылать. Это было понятно, но хорошего настроения не прибавляло. Катерина удалилась к себе, сделав вид, что устала исключительно потому, что смотреть на Мину не было никаких сил.

— Да как же можно спросить, чтобы зеркальце меня поняло? В Эрмитаже путь нам зеркало показало, но там ориентиры были, а тут? — думала Катерина, и тут к ней пришла кое-какая мысль. — Погоди-ка! — выглянула из-за занавески, и увидев, что в её сторону никто не смотрит, и вообще все заняты утешением несчастного Мины, прошмыгнула в сени, а оттуда на крыльцо. Стремительно оделась с помощью пёрышка и чуть не скатилась со ступенек, так торопилась. Ступила на снег, повернулась к полю и сказала:

— Зеркало-зеркало, чуткое стекло,
Поищи дорогу, укажи мне путь,
Снегом белоснежным поле занесло,
По дороге к змейке мне куда шагнуть?

И повела зеркальцем над снегом, в одном месте оно замерцало, Катерина сделала шаг, снова повела зеркальцем, опять шагнула туда, где зеркальце подало сигнал. И ещё шаг и ещё. За спиной свистнул Ярик.

— Здорово! Хозяйка, ты придумала! Я полечу, и всем скажу.

— Не смей! А если ничего не выйдет? Мина и так едва держится. Никого не зови! — Катерина решительно уходила от избы. И казалось, что вот ещё немного пройти, и она найдёт Виринею!