Ветры, кони и дороги

— Дозволь проводить тебя! Не погнушайся хоть таким нашим гостеприимством. Царевич Мирон с вами отправится, раз уж батюшке нашему не здоровится, — царица широко повела рукой на высокого белобрысого царевича. Катерине он не понравился. Глаза навыкате, голубые и холодные, носатый, на какую-то рыбу смахивает. Пришлось ехать к туману в сопровождении царевича и половины дружины.

— Как-то мне это сильно не нравится, — ворчала Катерина, которую мальчишки вытягивали из кустов, росших в зеленоватой мути неподалёку от туманной границы. Кот, Бурый и Ратко с конями остались там, вместе с царевичем. — И царица и этот её… Рыб.

— Какой рыб? — удивился Кир.

— Да Мирон же! Чего ты тупишь? — Степан хихикал. — Точно рыб. Не могу только вспомнить, какой именно. Палтус блин…

— Главное, чтобы не акула, — вздохнула Катерина. — Наши-то там с этим рыбом остались. Ой, какой мерзкий, — пока царевич сопровождал их до тумана, он упорно ехал рядом с Катериной, больше ни на кого внимания не обращал, вещал что-то о себе любимом, и Кате сильно мешал. Она пыталась сосредоточиться, а тут этот что-то бухтит и бухтит. Мальчишки беззвучно хихикали над Катькой, которая явно мечтала царевича послать куда-то далеко, но не могла нарушить правила приличия и сцепив зубы, улыбалась и кивала головой. Ратко мечтал добраться до царевича и попросту набить ему морду, потому что даже такой тупой царевич должен был понять, что девушке он неприятен и не навязываться. Волк прикидывал, как бы ему сдержаться, когда Катерина отправится в туман, а вот Баюн был доволен и даже лапы потирал за Катиной спиной, он предвкушал очередную победу своей сказочницы!

Катерина шла на лыжах за Степаном и никак не могла сосредоточиться на сказке, а надо было бы! В голову лезла только царица Марфа! — Как же нам от неё убраться без потерь? Тьфу! Снегурка! О ней думай! Жила-была маленькая метель. Любопытная и шаловливая. Нравилось метелице-малышке за людьми наблюдать. Из года в год прилетала она в начале зимы в одну деревеньку и наблюдала за жителями. Больше всех нравились ей старик со старухой, что жили в избе на краю деревни. Не было у них детей, но сами они такие были добрые, да ласковые, что тянулись к ним и детишки и животные, даже птицы лесные прилетали! Вот и метелица кружила у их дома частенько, а как-то раз, подслушала она их разговор о том, что хорошо бы вылепить им из снега девочку! Метелица, которую звали Вьюжка, быстро намела отличный, мягкий и уютный сугроб прямо у избы, да и спряталась там сама. Лепили дед с бабкой снег, не ведая, что под их руками не просто снег лепится, а маленькая метелица Вьюжка обретает черты девочки. Снежной маленькой девочки — Снегурочки! — Катерина сама не заметила, как решительно сошла с лыжни, которую прокладывал Степан, сняла и убрала лыжи и повернула направо. А там, среди занесённых снегом берез, виднелся край деревушки. Крайняя изба и была той самой, в которой жили герои сказки.

— Катька! Что ты за человек такой! Слов нет! — у неё за спиной ругался и фыркал вредный Степан. — Что, сказать нельзя было?

— Да что я тебе сказать могу? Что мне кажется, что надо туда? А может, и наоборот? — Катерина безнадёжно махнула рукой. — Не ругайся ты.

Впрочем, Степан так и ворчал на Катьку всю дорогу! Кир шёл молча, настороженно озираясь, он тоже считал, что Катька ведёт себя беспечно. Катька слушала-слушала, да и рассердилась.

— Что они, в самом деле! Отчитывают, словно физрук за то, что я на канат не могу залезть! — Катерина вздохнула. Её попытки забраться на канат физрук видел в кошмарных снах и просыпался от ужаса в холодном поту! О чём он неоднократно ей и говорил! Именно тем тоном, которым сейчас что-то там фырчит Степан. Хотелось ей ответить, даже рот уже открыла, да решила не связываться. Дошла до плетня, спряталась за поленницей и начала рассказывать сказку:

— Жили-были в одной деревне старик со старухой. Жили хорошо, дружно. И все бы ладно, да вот горе — не было у них детей. Вот опять пришла снежная да морозная, сугробов до пояса намело, ребятишки на улицу высыпали поиграть, а старик со старухой из окна на них глядят да про свою беду думают.

Катерина покосилась на сугроб справа от плетня, оттуда выглядывал Степан и изучающее осматривал туман. А туман вёл себя так, словно его отрывал от земли мощный поток воздуха, не давая времени раствориться, развеяться в воздухе. Клочья тумана взлетали вверх, и исчезали в небе. Деревня просыпалась, приходила в себя. Распахнулась дверь ближайшей избы и оттуда на снег выбежала тоненькая и совсем молоденькая девушка. Красавица, глаз не отвести, только очень уж бледная.

— Снегурушка, внученька, неужто исчез проклятый туман? — в два голоса спрашивали её старики, боясь поверить в такую радость, а она, раскинув руки и запрокинув голову так, что длиннющая коса мела по снегу, кружилась и радостно смеялась.