Ветувьяр

Биркитт кивнул. Ничего другого Ланфорд и не ожидал — наставник не пришел бы к нему просто так, узнать, жив ли он. Человеку, которого камарил с детства боготворил, он был совершенно безразличен — и с этим ничего нельзя было поделать. Это Ланфорд понял только сейчас, а раньше он лез из кожи вон, и все только для того, чтобы Биркитт Даирон заметил его, похвалил и погладил по головке.

Идиот!

— Тут ко мне давеча нагрянул человек… я бы не воспринял его всерьез и принял за сумасшедшего, если бы не это письмо, — Биркитт расстегнул несколько пуговиц мундира и вытащил из-под него слегка помятую бумагу.

Нахмурившись, Ланфорд взял письмо и пробежался глазами по мелким строкам:

“Биркитту Даирону, командиру камарильской ветви ордена Истинного Лика

Я знаю, что камарилы не терпят витиеватых речей, а потому постараюсь быть краток и точен в словах своих, дабы передать лишь самый важный смысл своей просьбы.

Молва и некоторые церковные чины окрестили меня еретиком и повесили на меня грех раскола ордена, что в корне своем есть ложь гнусная и вопиющая…”

— Чего он хочет!? — Озлобленно поднял глаза на Биркитта Ланфорд.

— Читай сам, — Только и сказал наставник, вынуждая камарила вновь погрузиться в бредни Нэриуса, объявившего себя невинной овечкой.

“На самом же деле все деяния мои совершались в интересах ордена, и это мое письмо — тому подтверждение. Сейчас я нахожусь в самом сердце богомерзкой скверны, с коей боремся мы пять веков, но воин одинокий есть воин побежденный, а потому прошу от тебя помощи в виде руки твердой и души светлой, чтоб клинок ее не дрогнул в нужный момент и нанес удар сокрушительный.

глава ордена Истинного Лика Его Святейшество Нэриус”

— И это все? — Ланфорд оторвался от письма, — Что ему нужно?

— Ему нужен камарил, — Спокойно ответил Биркитт.

Это прозвучало так, словно и Нэриус, и сам наставник сошли с ума. Или это он, дурак, ничего не понимал?

— Ну уж нет, — Покачал головой Ланфорд, — Я не собираюсь служить еретику! Да и как вы это себе представляете — я почти калека! Какой из меня убийца?

— В письме не говорится кое-о-чем, — Биркитт вытянул ноги, — Нэриус сейчас в монастыре Двух Лиц. На острове.

— Тем более — туда добираться больше месяца! О чем может идти речь? — Воскликнул Ланфорд.

— Нэриусу известно об этом не хуже нас с тобой. Но он нашел способ. Честно говоря, даже я о нем не догадывался…

И почему Биркитт вдруг решил поверить этому еретику?

— Не пытайтесь убедить меня. Я вам не помощник…

— Ты сам видел, на что способен древнекирацийский, — Ни с того ни с сего сказал Биркитт.

Ланфорд вытаращился на него:

— Это чистая ересь! И после этого Нэриус будет говорить, что он действует в интересах ордена!?

— Он может говорить что угодно. Но мы не должны дать затуманить наш взор. Наше дело — уничтожать скверну, какое бы обличье она не принимала.

— К чему вы ведете? — Подозрительно сощурился Ланфорд.

— Если Нэриус действительно еретик, это наш шанс убить его. Твой шанс.

— Вы хотите, чтобы я отправился в ветувьярский монастырь, чтобы убить Нэриуса!? — Ланфорд и сам не мог поверить в то, что он говорит. С одной стороны этот план казался правильным, но с другой вызывал у Ланфорда сильные сомнения в благоразумии наставника.

— Только в том случае, если он действительно замешан в ереси. Если же нет — ты просто будешь выполнять его приказы во славу нашего ордена. Монастырь Двух Лиц — оплот скверны.

“Место, где демонов считают богами” — добавил про себя Ланфорд.

— Я все еще не понимаю, — Тряхнул головой камарил, — Как Нэриус предлагает туда попасть?

— Его гонец обучен искусству замещения душ. Насколько я понял, твой разум на время окажется в теле другого человека.

— Но этот человек — не камарил, — Вздернул бровь Ланфорд.

— Естественно, тебе будет сложнее. Но я и не обещал тебе легкой службы, когда принимал тебя в орден, верно?

Ланфорд внезапно устыдился собственной трусости. Он вдруг понял, что вел себя перед Биркиттом как обиженный мальчишка.

Судьба предоставила ему шанс проявить себя даже после того провала, который он совершил. За него нужно было хвататься обеими руками, а Ланфорд воротил нос, как недовольный ребенок.

— То, есть я окажусь в монастыре в чужом теле и должен буду следить за Нэриусом? — Склонил голову он.

— Именно так, Карцелл.