Ветви Дуба. *Без шрамов от цензуры*

Он понял. И тут же дикие судороги накрыли меня, я закричала и ускорилась как бешеная, выжимая из сильнейшего оргазма все что можно, яростно целуясь. А затем без сил упала на простыни. Но член Дэниела еще продолжал стоять.

– Пососешь? – спросил он.

– С удовольствием, – согласилась я.

Дэниел уже находился на грани и, теряя всю свою обычную вежливость, кричал и рычал, вцепляясь мне в волосы и скользя между губ, трахая меня в рот:

– Боже, Джинжер! Да, как хорошо! Как сладко ты обволакиваешь член!..

Неизвестно какие эпитеты и сравнения выдал бы его воспаленный разум еще, но наконец и Дэниел разрядился и тоже обессиленно облокотился на подушки, тяжело дыша.

– Ты трахаешься как демон! – наконец произнес он на выдохе. Вид у него был совершенно утомленный.

– То ли еще будет. Мы не пробовали и половины того, чего мне бы хотелось.

– Интересно!..

– У меня масса фантазий!

– Надеюсь, нам хватит друг друга? – Дэниел пытался пошутить, но, кажется, был напуган и, судя по полувопросительной интонации, пытался скорее сам себя убедить в том, что это шутка.

– Ну, – выдержала я намеренную паузу, – хватит. Мне всегда хотелось заняться сексом в украшениях, как это описывается в Кама Сутре. Представляешь, рядом вода, везде свечи, на мне ничего нет, только бусы и серьги. И мы вдвоем…

Это было чистой ложью: подобные сцены из фильмов и книг – самое пошлое и мерзкое, что я могла представить. Хуже только сцены с лепестками роз на полу и постели («надо тоже взять на вооружение» – подумалось внезапно). Но мне хотелось вдоволь помучить незадачливого манипулятора. Впрочем, ему это понравилось:

– Было бы еще интереснее пустить свечи плавать по воде. Есть такие свечи в ракушках.

– Может быть мне еще надеть белый хитон?

– А почему бы и нет?

– Ты уверен, что у тебя в роду не было индийцев?

– Абсолютно. А жаль.

– А чем мы займемся после защиты, как бы она ни прошла у каждого из нас?

– Я не знаю, Джинни. Не хочу думать об этом.

Вот оно как? А я очень хочу, мистер Фордж. Сильнее этого я хочу только вывести вас на чистую воду. И желательно – на кафедре. При всех!

– Полагаю, – изобразила я мерзкий оскал озабоченной шлюхи, – что мы запремся тут у тебя и будем трахаться до потери памяти, чтобы забыть всю эту ненужную науку к чертям собачьим!

– Джин, что с тобой происходит? – кажется, начал догадываться Дэниел. Ну вот, переиграла!

– Ничего, ничего, ничего! Просто прекрасное настроение!

Дэниел как будто не поверил мне и перевел разговор на другую тему:

– Сегодня я встречаюсь с ребятами. Если хочешь, можешь остаться и посмотреть как мы работаем.

– Нет, спасибо, – насколько могла манерно ответила я, одеваясь. Мне нужно ехать домой.

Дэниел снова явил свою натуру (другого, впрочем, я и не ожидала):

– Ты так завела меня, а теперь хочешь просто взять и уехать? Нет, не выйдет!

У самых дверей он схватил меня за руки и припер к стене. Его зверский оскал не обещал ничего хорошего.

– Ты знаешь, что делают с плохими и непослушными девочками? – Дэниел обнял меня за ягодицы, но я вырвалась из объятий.

– Нет! – парировала я, поглаживая его чуть пониже живота, – зато знаю, что делают с плохими и непослушными мальчиками.

С этими словами я вырвалась из тесных объятий «Дуба» и выбежала из дома. Что ж, пусть помучается хотя бы чуть-чуть.

Глава 18

Все же и меня мучила совесть за то, как я поступала с Дэниелом и со своими моральными принципами, однако такая жизнь все больше и больше затягивала меня: стала налаживаться моя богемная жизнь, у меня появился прекрасный партнер, с шикарным телом которого я могла делать все что захочу. И, кажется, ему это нравилось. Мы продолжали вместе придумывать обложки и тексты, делать мои фотографии, заниматься сексом.

Меня одновременно забавляло то, как уверенно со мной все это время вел себя Дэниел. Так смешно было его деланое великодушие к поверженной по его мнению сопернице! И, представляя себе его реакцию на мою победу, в постели я отыгрывалась по полной.

После очередной репетиции уставший Дэниел хотел лечь поспать, но я, войдя во вкус мести и ни к чему не обязывающего секса, не позволила ему просто лечь и уснуть.

Я зажгла свечи на том самом канделябре, который мог бы стать моим грозным оружием (хотя, в каком-то смысле он все же им стал), и принялась будить своего «возлюбленного»:

– Просыпайся, Дэнни, твоя девочка чего-то хочет.

Я забралась в постель и села на колени полусонного Дэниела. Он улыбнулся и обнял меня за талию. Я потянулась к нему с намерением поцеловать, но в последний момент отстранилась, дразня.

– Ах ты, маленькая… – начал было Дэниел, но я сунула палец ему в рот и он с наслаждением облизал.

– Какая ты вкусная! – услышала я над ухом.

– Ой, извини, ты же хотел спать, – притворилась я, что хочу снова убежать.

– О, нет! Уже не хочу! – я уже лежала на кровати, а хищные клыки впились в мою шею, – и ты не хочешь. Ведь ты нарочно надела красный пеньюар, я знаю!

Символическая одежда мгновенно слетела с меня, руки Дэниела впились в мои груди.