Ветви Дуба. *Без шрамов от цензуры*

Мы с мистером Хили пошли заниматься оставшейся бумажной работой, но образ человечной мисс Лейн, так отличающийся от ученой машины, к которой я привыкла, долго не мог выйти у меня из головы. Я даже пребывала в некоторой растерянности, изо всех сил стараясь отвлечься на документы.

Когда мистер Хили отпустил меня, мы попрощались и я вознамерилась вернуться в кафе, к Джейн. Но у дверей кабинета меня поджидал Дэниел:

– Поздравь меня: я тоже доктор. А у тебя все прошло хорошо?

– Конечно.

– Я видел как вы разговаривали с мисс Лейн.

– Твоя мама, – намеренно акцентировала я это обстоятельство, – просила меня беречь тебя раз ты меня любишь.

– Оказывается вы стали подругами? – попытался пошутить Дэниел, – когда приступаешь к своим преподавательским обязанностям?

– А как же твое место преподавателя, которое тебе несомненно отдадут как наиболее разумному автору? – все же не удержалась я от легкого подкола.

Я физически ощутила смущение Дэниела.

– Я… – произнес он, чуть помедлив, – отказался от места преподавателя. Мисс Лейн… то есть мама возражала и уговаривала, но я настоял на своем. Мне не нужна наука, мне нужна музыка. И к тому же я понял, что тебе лучше уступить. Мне не нужно место преподавателя и мне не нужны голые принципы ради самоутверждения.

– Я думала, что такие как ты считают себя бескомпромиссными.

– Быть бескомпромиссным – большая роскошь. Ее можно себе позволить только если у тебя нет своей семьи, друзей и начальников. Я бы даже сказал: бескомпромиссным можно быть только на необитаемом острове. Любимым нужно уступать. Я буду жить ради музыки и… тебя.

– Даже так?

– Даже так!

Возникла пауза.

– Поехали? – спросил Дэниел.

– Куда? Ко мне? К тебе?

– Куда захочешь, дорогая. Там, где тебе будет удобнее.

Мы обнялись и вышли на улицу.

Глава 20

Мы ехали в машине Дэниела в полном молчании. Произошедшее угнетало меня, а стыд жег изнутри. Подумать только – я изводила любимого из-за одних только подозрений, не пытаясь даже понять его. Какое я имею право говорить, что нуждаюсь в понимании и все люди – поверхностные овощи, когда и сама ничем не лучше!

– Все в порядке, Джинджер? – спросил Дэниел, вполглаза глядя на меня.

У меня не было сил отвечать. Взволнованный, он остановил машину.

– Что случилось, Джинджер? Ты хорошо себя чувствуешь?

– Не волнуйся, Дэниел. Все неплохо, но знаешь, мне так грустно.

– Почему, Джинджер? – искренне удивился Дэниел.

– Ты так много сделал для меня, а я все это время подозревала, что ты хочешь меня кинуть в постель, а потом бросить или еще хуже – подсидеть. Я издевалась над тобой из-за своей же обидчивости и паранойи. Мне так стыдно! Пойми, если бы ты был мне безразличен, я бы не устроила всего этого… – меня снова начали душить слезы.

– Никогда не поверю, что ты была такой страстной в те минуты, когда ненавидела меня. Хотя зная твою непредсказуемую натуру… и не стыдись, – Дэниел взял меня за подбородок и поцеловал в губы, – я виноват перед тобой не меньше. Я настоящий «Дуб» друидов: болезненно гордый, мнительный, иногда даже безжалостный. И что такой «Жасмин» как ты находит во мне?

– Пожалуйста не кокетничай, – отстранилась я от Дэниела, – мы оба знаем ответ.

– Знаем, – эхом отозвался Дэниел, затем, призадумавшись, добавил, – а все же мне понравилась бесстыдная, ненасытная Джинджер без сантиментов. Ты навсегда избавилась от нее?

– Не знаю, может быть со временем иногда буду приглашать ее в гости, а потом ты, она и я будем вместе заниматься сексом.

– Кажется, развратная Джинджер снова с нами, – оценил шутку Дэниел.

– Обними меня, – по-детски попросила я.

Он остановил машину на обочине и обнял меня. Так крепко, что у меня перехватило дыхание.

– Что будешь делать теперь, когда я самоустранился? – полушутя спросил Дэниел.

– Не знаю, – честно ответила я, – раньше я мечтала о карьере ученого, быть преподавателем. Спасибо, что сделал это для меня, но с тех пор, как ты показал мне жизнь Эвтерпы…

– Скорее Эрато6, – улыбнулся Дэниел.

– С тех пор, как ты показал мне жизнь Эрато, мне трудно представить себя кем-то другим. Я уважаю мисс Лейн и дружу с мистером Хили, но… когда-то Джейн сказала, что университет мне жмет. И только теперь я поняла, что она имела в виду. И вижу, что она была права.

– Ты же понимаешь, дорогая, что еще не поздно заняться чем-то еще. Ты всегда, независимо от своего решения, будешь моей Эрато. Моей музой, ради которой я живу и творю. Даже если мы останемся вдвоем в целом мире, я буду творить только для тебя. Если хочешь, мы будем работать вместе. Твои знания, выходящие за рамки программы университета, мне очень пригодятся. А я буду твоим литературным рабом, буду выражать твои мысли в песнях. Стань моей музой!