Ветви Ихуа

— Случайно вышло, — пробормотал Зубров. Он почувствовал, что дрожит. — Рене… она порезалась… Скажи им, Рене.

— Случайно, — кивнула Лина. — Не давите так… Больно.

Ученики зашумели.

— Эй! — угрожающе крикнул Верник. — Ей больно! Ты что, не слышал? А ну быстро отпустил ее!

— Перестань, Верник, — цыкнула Лина, но ее слова потонули в общем гвалте.

Верник схватил Зуброва за руку, подступил вплотную. Гудастов тоже шагнул к нему, но не так решительно, — он взял его за рукав пиджака. Зубров попятился и выпустил руку Лины. Кровь закапала снова. Верник вдруг рассвирепел и пихнул Зуброва кулаком в плечо. Зубров механически оттолкнул его, и Верник полетел в проход между партами. Лина взвизгнула. В эту минуту в класс вошел Ард Локков.

— Вот это да! — сказал он. — Какой вы, оказывается, буйный, Орест Крофович!

За ним вошло несколько парней и девчонок. Локков оттеснил Верника с Гудастовым и подступил к Зуброву.

— О-ба-на! — воскликнул он. — Какой макияж!

Все дружно рассмеялись, даже Рене, и та не выдержала и прыснула.

— Лучше уйди, Локков, — хрипло сказал Зубров. — Я не собираюсь тебя… с тобой… — Он не находил слов.

— Что вы сказали, Орест Крофович? — Локков повернулся к Зуброву ухом. — Не слышу, повторите, пожалуйста.

— Не лезь не в свое дело! — прорычал Зубров. — Уйди… по-хорошему… я с тобой не собираюсь…

— Не в себе вы нынче, — заключил Локков. — Видать, нервишки расшалились.

— Смотри, Ард, он Рене порезал, — сказал Гудастов, — а потом Вернику вмазал.

— Скотина! — процедил, поднимаясь, Верник. — Прям под дых впаял.

— Вот те на! — Локков присвистнул. — Как такое могло случиться, Орест Крофович? Что за средневековые методы? Вы уж не обижайтесь, но я как староста класса должен разобраться и принять меры. Ого, кровь! А вот это уже в самом деле серьезно. Похоже, будем отвечать по всей строгости… Ну что, дорогой вы наш учитель, пока вас в милицию не забрали, не хотите облегчить себе наказание? Надо бы прощения попросить.

— Я не хотел, — пробормотал Зубров.

— Ну нет, Орест Крофович, вы меня совсем разочаровываете. Кто же так прощение просит? Неискренне как-то. Встали бы на колени для приличия…

Тут Верник, раздвинул стоявших впереди и запальчиво выкрикнул:

— Пускай еще раз попробует!

Зубров машинально замахнулся. Его трясло.

— Ну! — сказал Верник, дергая глазом.

На Зуброва нашло странное ощущение гиперреальности. Лицо Верника на миг показались ему какой-то бессмысленной намалеванной рожей, которую в эту минуту кто-то для чего-то удерживает перед ним. Все остальные были тоже не вполне реальны и как бы только для фона. Зубров встряхнулся и обвел их взглядом: нет, они таки были реальны, они смотрели с напряженным ожиданием, им всем до ужаса не терпелось узнать, как он себя поведет.

— Вон отсюда, — прохрипел он. Тело его начинало угрожающе цепенеть. — Проваливайте!

— Нет уж, — процедил Локков, и по его непоколебимому виду стало понятно, что так просто он не отвяжется. — Послушайте, я вам реально предлагаю нормальный способ все это замять. Может быть, мы даже совсем забудем этот инциент и не станем никого вызывать. Вы же не глупый человек, зачем вам из-за такой чепухи садиться в тюрьму? От вас требуется встать на колени и извиниться. И тогда милиции не будет. Обещаю.

Зубров ударил его, но все же успел умерить силу за долю секунды до того, как кулак ткнулся в узкий подбородок подростка. Локков взлетел в воздух легко, как пушинка, — он описал дугу и, развернувшись в воздухе, шлепнулся животом на пол.

Девочки завизжали и кинулись к двери. Началась давка.

Зубров несколько мгновений смотрел на неподвижно лежавшего Локкова, а затем выругался:

— Черт!

На него навалилось понимание того, что только что случилось. Он схватил себя за кулак, осмотрелся. Верник с Гудастовым пятились. Контиков присел над Локковым, попробовал перевернуть его на спину.

— Стой! — крикнул Зубров. — Нельзя! Может быть сломан позвоночник! Надо срочно в скорую звонить…

Он окинул взглядом оставшихся. Кого бы из них в учительскую отослать? Нет, лучше он сам…

— Псих… — ошеломленно пробормотал Верник. — Не выпускайте его…

— Строим баррикаду! — крикнул кто-то.

Все, кто был в классе, бросились сдвигать парты.

— Арда оттащите! — попросила Лина. — Кто-нибудь, сбегайте за медсестрой.

Она склонилась над Локковым, хотела развернуть, но, видимо, вспомнила слова учителя и остановилась. На светлом замшевом пиджаке Локкова остались следы ее крови.

Зубров одним движением отодвинул парту, преграждавшую путь, присел рядом с Локковым. Первое, что пришло на ум — проверить пульс. Он протянул руку, но в это время парень шевельнулся и начал подниматься. Повернув голову, он что-то пробормотал. Шатаясь, прополз на четвереньках около метра и снова повалился. Контиков снова кинулся к нему и помог сесть. Локков вяло оттолкнул его и стал нескладными, паралитическими движениями ощупывать лицо, бормоча что-то вроде «закопают тебя, урод хренов».

Зубров прошел мимо и свернул к выходу. Больше никто не пытался перегородить ему дорогу.

5

Он стоял у окна в учительской, когда во двор въехал милицейский УАЗик.