Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том III. Книга I

На пролистываемых Николаем Николаевичем страницах мелькнула фотография приёма Президента в честь награждения Жоржа, и я спросил, не является ли, по его мнению, сам факт такого торжественного приёма и его публичной демонстрации свидетельством того, что за официальной формулировкой заслуг Жоржа в Атомном проекте стоит нечто большее – заслуги и достижения в областях, не относящихся к «атомным делам»? Ведь и посылался Жорж не за атомными секретами!

Николай Николаевич заметно возбудился и стал уверять меня в том, что «и атомная тематика» была в задании Жоржа, а уж нейтронный инициатор – это настолько важно, информация о нём и сам образец[386] настолько сократили и время и ресурсы в нашем Атомном проекте, что одна эта заслуга достойна самой высокой оценки!

16.106. Н. Н. Бойко рассказывает о заслугах разведчика Коваля.[387]

Я выразил сомнение в том, что в «тексте задания» была конкретно атомная тематика. И Николай Николаевич согласился с тем, что, поскольку полного знакомства с делом Жоржа он не имеет, то и деятельность Жоржа в «полном объёме» оценить не может.

Тут удивился я. Как же так? Ведь именно он давал задание Лоте о «раскрутке» Жоржа Коваля как «атомного разведчика» и, соответственно, по моим представлениям, именно он давал документы для выполнения этого задания!

Оказалось, что это не так. В ГРУ Николай Николаевич отвечал за публичное раскрытие Дельмара как нашего агента в Манхэттенском проекте. И поэтому именно он инициировал обращение в спецархивы ГРУ с просьбой предоставить В. Лоте документы по этому вопросу. Но он не имел доступа к полному досье Жоржа в ГРУ, и только специалисты архива решали, какие материалы можно предоставить Лоте для выполнения его задания, а какие либо не относятся к этой («атомной») теме, либо ещё не подлежат рассекречиванию. И критерии «фильтрации» документов досье – это профессиональный секрет руководства и сотрудников спецархива.

Из этого я сделал вывод, что в 2006–2007 годах генерал-майор ГРУ Н. Н. Бойко был уполномочен обеспечить только публичное представление общественности нового героя – атомного разведчика Жоржа Абрамовича Коваля. Другие аспекты работы разведчика Дельмара, если у Президента был соответствующий интерес в связи с подготовкой представления о его награждении (а, кроме атомной, публично известны темы химического и биологического оружия) рассматривали либо другие структуры ГРУ, либо какие-то специально для этого уполномоченные Президентом люди.

А спросить у руководства спецархивов ГРУ кто, кроме В. Лоты, и зачем запрашивал и работал с документами досье Жоржа в этот период, не представляется возможным. Это действительно государственная тайна. А с точки зрения эвереттической истории это информация о ключевых точках ветвления альтерверса, одно прикосновение к которым вызывает существенное изменение байесовских вероятностей дальнейших ветвлений.

Спросил я и о давно интересующем меня вопросе о темах кандидатской и докторской диссертаций В. И. Лоты – не основаны ли они на каких-то неизвестных фактах о работе Дельмара? Николай Николаевич задумался, мысленно взвешивая, можно ли раскрыть эту информацию.

16.107. Н. Н. Бойко размышляет…[388]

Я добавил, что меня не интересуют секретные сведения, вся моя книга основана только на открытых источниках. Тогда Николай Николаевич твёрдо сказал, что обе диссертации посвящены совершенно другим темам, а если в них что-то и говорится о Жорже, то только в качестве каких-то отдельных примеров не принципиального характера. Иными словами, В. И. Лота как профессиональный историк не опирается на тему биографии Жоржа.

Затронул я и тему обиды родных Жоржа на то, что их никак не известили о его награде, не говоря уж о том, что саму награду не только не оставили в семье, но даже не дали «подержать в руках». Николай Николаевич удивился этому моему утверждению: «Что-то это странно… У нас обычно родных извещают». Чувствовалось, что он испытывает неловкость за работу наградного аппарата его ведомства. Хотя, строго говоря, неловкость должны испытывать не столько в ГРУ, сколько в аппарате Президентской администрации, поскольку именно она и организует протокольные мероприятия награждения.[389]

В связи с обидой родственников Жоржа я обратил внимание Николая Николаевича на фото в витрине музея ГРУ Звезды Героя, поверхность которой покрыта явными пятнами коррозии. Когда я показал ему эту фотографию, Николай Николаевич начал оправдывать музей – мол, это неудачный ракурс, это игра теней или что-то ещё, поскольку, как он добавил, Звезду Героя А. Э. Сердюков передавал музею по акту, удостоверявшему подлинность награды. На что я возразил – в акте может быть написано одно, а в витрине лежит другое, и мой взгляд химика говорит мне – это корродирующий муляж.

Завершая встречу, Николай Николаевич снова открыл книгу и вдруг твёрдо сказал: «А вот это ошибка. На фото не генерал-полковник Павлов. Это другой сотрудник ГРУ. И я не знаю, можно ли сегодня назвать его имя и фамилию. Лучше уберите совсем имя и напишите просто «ветеран ГРУ»».