Вячеслав Тихонов

Телеграммой
лети,
строфа!
Воспаленной губой
Припади и попей
Из реки по имени — «Факт».

Тут опять кто-то дернул его за штанину. Глядь, а это Бондарчук.

В антракте Сергей Федорович зашел в гримуборную и заявил:

— Вася, в роли Анатоля Вадим не годится. Я год на него угробил — все придется переснимать. Прошу тебя, давай поработаем!

Лановой определенно знал, что в сценарии не прописан главный эпизод, когда Анатолю после Бородинского сражения отрезают в лазарете ногу, и стал торговаться, как хитрый лис:

— Соглашусь, дорогой, но только с условием, если ты сцену с ногой включишь. Тогда по рукам, а нет — извини!

— Василек, милый ты мой, включу, все включу, что захочешь, только соглашайся!

В результате оба не прогадали. В картине это едва ли не лучшая сцена. А восстановленная дружба между актером и режиссером имела еще и вот какое продолжение. К своему пятидесятилетию Лановой выпустил книгу «Счастливые встречи». Предисловие к ней написал Сергей Бондарчук».

Решающее слово при выборе актера на роль Болконского осталось за министром культуры Екатериной Фурцевой. Она настояла на кандидатуре Вячеслава Тихонова.

Он вспоминал:

«Приглашение на эту роль я как раз получил, когда снимался в «Оптимистической трагедии». Бондарчук поначалу не видел во мне князя Андрея. Князь Андрей и у Толстого появился позже, когда роман был вчерне уже создан. Княжна Марья и ее отец существовали в замысле изначально, а князь Андрей — нет. Я, когда начал сниматься, много читал об истории создания «Войны и мира». Может, подсознательно слишком «пропитался» этой вторичностью.

А вообще я сыграл еще одного князя, причем на этот раз — героя отрицательного: Нащокина в «Двух жизнях». Коля Рыбников играл положительную роль простого рабочего паренька, который потом становится большим человеком. Помните, я говорил о типажах — вот у Рыбникова было «правильное» лицо, и потому ему давали однотипные «правильные» роли. Я Нащокина играл с удовольствием — роль была очень интересная.

Как бы там ни было, но на роль меня утвердили, и я сыграл Болконского. Остался ли им доволен? Нет. Образно говоря, дистанция между Андреем Болконским, описанным Толстым, и мной, выходцем из Павловского Посада, была огромной. Когда я впервые надел лосины и ботфорты, то не смог шага шагнуть — ноги были, как костыли. Мучился я с этим героем четыре года. Все это время нигде больше не снимался: боялся, что другая роль помешает глубже проникнуть в характер и образ мыслей этого человека.

Думаю, что трудно мне было тогда потому, что собственный багаж жизненных наблюдений, опыта был несравним со сложным и очень богатым духовным миром моего героя. Потребовался, безо всякого преувеличения, колоссальный труд, изучение множества материалов. Но и когда картина была закончена, я не был доволен своей работой: мне казалось, что у Толстого все точнее, глубже и масштабнее, чем получилось у меня. Если совсем уж честно, то после Болконского у меня даже появилась мысль: а своим ли я делом занимаюсь? Ну, может, не такой уж она была прямолинейной, но сомнения я тогда пережил сильные».

Бондарчук так вспоминал о своей совместной работе с Тихоновым:

«Когда начались съемки эпизода в коридоре штаба Кутузова, у нас с Тихоновым, по существу, возник поединок. Я был вынужден подчинить его своей воле, видению и творческим решениям. Может быть, это и нехорошо, но входит, к сожалению, в обязанности режиссуры. И здесь я встретил сопротивление. Ведь к началу работы над «Войной и миром» у Тихонова был немалый опыт актерской работы в кинематографе, может быть, даже больше сыгранных ролей, чем у меня. Ему же надо было отказаться от всего, что он сделал раньше, от повторения, культивирования в себе того, что уже было выработано. Поединок сводился к тому, что я требовал от актера перейти в совершенно новое качество».

После «Войны и мира» Вячеслав Тихонов и на самом деле был настолько сильно разочарован в своих профессиональных способностях, что серьезно подумывал бросить кино. Как читатель, надеюсь, понимает, артистического кокетства тут не наблюдалось. Просто, как любой глубокий и вдумчивый творец, Тихонов терзался и глубокими сомнениями, для ремесленника в чем-то даже смешными. Он видел, что итог четырех тяжелых лет каторжного труда, отказов от всех других предложений оказался весьма противоречивым. Многие критики остались недовольны его работой. Бондарчук и после фильма продолжал считать, что роли Болконского Тихонов никак не соответствует.

Тут не наблюдалось ничего личного, во всяком случае ничего привходящего. Вячеслав Васильевич и Сергей Федорович оставались в прекрасных отношениях. Спустя несколько лет режиссер поставит военную драму «Они сражались за Родину», где в главных ролях выступят Василий Шукшин, Вячеслав Тихонов и сам Бондарчук. Но тогда, после «Войны и мира», оба художника были убеждены в том, что Болконский не есть удача.

Потому что оба они исповедовали истину, сформулированную Бондарчуком: