Vicbourne: художник и муза его души (СИ)

— Виктория. – вновь произнёс Эрнест, отчего она взглянула на него. Он не мог её касаться, но его голос порой был лучше.

— Он не заслужил этого. Его единственный грех в том, что он полюбил меня. Почему Бог так наказывает его? – он лишь поджал губы и пожал плечами. Эрнест не был знатоком в религиозном аспекте, особенно сейчас, после своей смерти.

— Бог никогда не даёт нам испытаний, которые мы не в силах пройти. – она лишь неодобрительно цокнула на его слова и ухмыльнулась. Он говорил клише. Только это совершенно не помогало.

— Мне нужно на воздух. Я не могу это слушать. – Виктория буквально выбежала на улицу и присела на веранде, облокачиваясь головой о столб и продолжая плакать. Ей было очень больно. Она чувствовала себя абсолютно беспомощной. И даже хуже. Ведь она причинила боль любимому человеку сама того не желая.

Этот канун Рождества она запомнит надолго как самый несчастливый день возможно за всю свою жизнь. Виктория не стала проводить вечер в обществе Эммы и просто изолировалась в собственной комнате вместе с видеокамерой, которую когда-то не выпускала из рук.

Когда часы пробили полночь и наступило Рождество, Виктория не выдержала и решила всё же зайти к Уильяму. Он спал. Видеть его сейчас таким спокойным было куда приятнее, чем когда он был безумен. Она подошла к его кровати и получше укрыла его одеялом, чтобы он не замёрз, поскольку он оттолкнул от себя его. От телодвижений он проснулся и раскрыл глаза, смотря на девушку. Виктория застыла в ужасе совершенно не зная как реагировать.

— Хэй, привет. – спокойно произнёс Уильям, смотря на Викторию. Его голос звучал куда добрее нежели вечером.

— Привет. – радостно ответила Виктория, широко ему улыбаясь.

— Я, кажется, сорвался на тебя. Прости. Сам не знаю, что нашло на меня. Словно помутнение. – Уильям сжал одну её ладонь в своей и Виктория присела рядом с ним на кровать, чтобы ему было удобнее.

— Тебе не за что передо мной извиняться. Это я должна просить у тебя прощения за всё, что ты пережил. – в комнате было достаточно темно и единственное освещение исходило от лунного света, что проникал в комнату.

— Я рад тебя видеть. – от этих слов Виктория всхлипнула, улыбаясь, после чего поднесла ладонь, которой он сжимал её руку, к своим губам и поцеловала.

— А я как рада тебя видеть. Ты даже не представляешь. – настоящее облегчение пронзило её и она вновь смогла дышать полной грудью без боли.

— Останься со мной, пожалуйста. – Виктория кивнула ему и он подвинулся, а она прилегла к нему рядом, укрывая его вновь одеялом, пока он уткнулся в неё. Так было действительно намного лучше.

— Который сейчас час? И день. Я что-то потерялся во времени. – растерянно поинтересовался Уильям, всё ещё не открывая глаза и наслаждаясь своей музой. Он скучал по её аромату – от неё всегда пахло орхидеями.

— Сейчас ночь. Сочельник. – Виктория говорила тихо, поскольку видела, что Уильям не до конца пробудился ото сна и был в полудрёме.

— Уже Рождество? Боже. На улице есть снег? – ему стало дурно от того, что он совершенно перестал соображать какой день был за окном. Ему действительно стоило восстановиться.

— Немного. – слой снега был тонким и порой просвечивал сквозь себя землю.

— Это хорошо. – в Бирмингеме крайне редко выпадал снег на Рождество. Вернее он выпадал, однако тут же таял. В этом году же им повезло и праздничная погода была на улице.

— Тебе больно? – виновато спросила Виктория, аккуратно касаясь его за левым ухом. Оно было всё перемотано и она не могла видеть последствия того, что ему отрезали мочку уха. Хотя так даже лучше. Виктория ведь слишком эмоциональная и могла потерять сознание от увиденного.

— Нет, ведь ты рядом со мной. Мне тебя очень не хватало. – Уильям действительно очень скучал по своей музе и потому быть с ней сейчас, а к тому же разговаривать, ему доставляло особое удовольствие.

— Мне тебя тоже. – Виктория ощущала себя настоящей эгоисткой в этот момент. Из-за своей тяжёлой беременности она полностью закрылась в себе и изолировалась от людей, но самое главное от Уильяма, своего возлюбленного, лишив тем самым их двоих столько времени, которое они могли счастливо провести вместе.

— Что случилось с твоим животом? Он же должен быть большим. – Уильям стал нащупывать её живот, который был полностью плоским для её срока, отчего она поджала губы, аккуратно после убирая его руку и целуя её.

— У меня случились преждевременные роды. – тихо произнесла Виктория, продолжая гладить его по волосам. Вспоминать события прошлого ей было неприятно.

— А ребёнок? – конечно, он был неимоверно счастлив, что его любимая была в порядке, но сейчас его волновала и судьба их ребёнка, ведь его не было сейчас рядом с ними.

— С ней всё в порядке. Она в отделении для недоношенных. – он понимающе кивнул, уводя взгляд в сторону, а затем помрачнел, словно до него наконец дошло. — Она? – его недоумение её даже забавляло.

— У нас с тобой девочка. Как ты и мечтал. – Уильям удивлённо посмотрел на Викторию, после чего крепко её обнял, целуя в шею. Он был счастлив от этих новостей.