Вид из окна

- У меня вообще нет, - ответил Павел, - это у Омара Хайяма, и писал он их на полях научных трудов. Он был придворный астроном у персидского шаха. И было это так давно, а мир, кажется, совсем не изменился. Дорогая Алиса, вы живете в стране чудес, - он кивнул на действо в зале, - и я понимаю в этом значительно меньше, чем вы.

- Вы, наверное, тоже ученый какой-нибудь? - предположила Ира.

- Хуже.

- Кто ты у нас? - включился Егорыч.

Павел сделал то, чего давно не делал. Достал из кармана красное удостоверение и протянул его девушкам. Те прочитали:

- Союз писателей России. - Потом внутри: - Словцов Павел Сергеевич.

- Круто, - оценила Алиса, - так вы, наверное, Пелевина знаете?

- Не знаю, и Дэна Брауна не знаю, и Диму Билана не знаю, и Паоло Коэльо, и многих еще не знаю.

- За это надо выпить, - определил Егорыч. - Я сюда, кстати, тоже не просто так прилетел. За наградой. О! За заслуги перед Отечеством! - он достал из кармана брюк медаль. - На свитер вешать некрасиво. Президент дал за тридцать лет мотания по тайге.

- В стакан ее, - скомандовал Павел. - Немытые медали на грудь не цепляют.

- Мы так и думали, что вы оба какие-то продвинутые дяденьки, - призналась Ира.

- Мы задвинутые! В такую глушь! - раздал бокалы Егорыч.

- Я не пил несколько лет, - вдруг вспомнил Павел.

3

Коридоры перетекали один в другой. Павел точно знал, что ищет Веру, но никак не мог толкнуть нужную дверь. Открывал одну, другую, третью... За первой оказался Егорыч с шумной компанией. За столом сидели иностранцы, девушки Ира и Алиса, они махали Павлу руками, звали. Среди иностранцев Павел увидел очень похожего на Зарайского, но выяснять было некогда - он искал Веру. За второй дверью оказались Маша и Вероника: дочь примеряла свадебное платье. Они наоборот махнули руками: мол, уходи. Были еще какие-то то ли магазины, то ли лавки, от обилия дверей кружилась голова, но нигде не было Веры. Тогда Павел просто крикнул вдоль коридора:

- Вера! - и проснулся от собственного крика.

- Вера, - снова повторил он, пытаясь определиться в пространстве.

Быстро понял, что он в спальне с камином, но никак не мог вспомнить, как он сюда попал. Сел, поджав колени и обняв голову руками. Сердце гвоздило, в висках молотила надсаженная помпа. Во рту - Сахара или Кара-Кумы.

- Что и требовалось доказать, - прохрипел и постарался рассмотреть стрелки на наручных часах.

С трудом встал и направился на кухню, чтобы опустошить водопроводный кран. Долго и жадно пил, затем там же умылся.

- Вера? - вошел он во вторую спальню и не ошибся. - Вера?

- Павел? - сразу проснулась она.

- Вера, прости... Я вчера не сильно буянил? Как я сюда попал?

- Павлик, ты не сильно буянил, да и с ребятами Астахова сильно не побуянишь. Но ты был пьян вдрызг! В ноль!

- Хорошо, что не буянил, - понурил больную голову Павел.

- Так, по мелочам... Послал куда подальше пару шоуменов, пытался с Василием Егорычем пить наперегонки из горла...

- Ты тоже его знаешь?

- Кто, где и в какой стране не знает Егорыча? Тебя остановили, когда ты хотел проверить - есть ли реальная неприкосновенность у депутата Государственной Думы. Паш? - нарушила Вера конвенцию об имени. - Во-первых, Вероника - чудесная девушка... Умная и красивая. Я бы мечтала иметь такую дочь.

- Наверное, поэтому она стала просить гражданство в Штатах! Причем якобы для защиты от родительского произвола. Еще немного, и шуму было бы... со всеми вытекающими международными последствиями. Каким бы я выглядел дураком! И тут моя Маша...

- Дураком ты выглядел вчера, - перебила его Вера. - Во-вторых, скажи, ты решил продемонстрировать мне, что такое запой творческого человека? Сразу скажи, чего от тебя ждать?

- А этот Дэвил или Дэвид, он тебе тоже понравился?

- Па, не начинай!

Словцов на какое-то время замолчал, пытаясь понять: кто он, что он и зачем. Пошел, как водится, по пути наименьшего сопротивления:

- Можно я там, в баре чего-нибудь хлебну, иначе у меня голова треснет и сердце остановится?

- Ты перед каждой рюмкой будешь спрашивать у меня разрешения? Может, сразу выдать тебе индульгенцию на месяц вперед?

- Вера, неужели ты не понимаешь, как болит и чем лечится русская душа?

- Да, я читала, что Рубцов, к примеру, крепко пил... Паш, ты мне сейчас лекцию об алкоголизме или о поэзии прочитаешь? Или о том и о другом вместе? Впрочем, делай что хочешь, - Вера обиженно повернулась к стене.

Павел постоял некоторое время молча и, вздохнув, направился к бару. Наплескал себе полбокала какого-то заморского пойла и залпом выпил.

Когда он проснулся во второй раз, за окном было светло, а в квартире пусто. Записка на барной стойке гласила: «Я на работе. Если чем обидела, прости. У меня есть телефон Вероники, думаю, вам надо поговорить. Будет желание продолжить, здесь хватит. На улицу в таком случае не ходи, чтобы не пришлось тебя искать. Я не для этого тебя нашла. Вера». Долго смотрел на листок, покусывая губы, ругая себя. Потом так же долго смотрел на батарею бутылок на стойке, включил чайник и все же потянулся к армянскому коньяку.