Вид из окна

- Нет, ты одна из моих находок. Когда я шел на встречу с тобой, я играл случаем, в итоге - случай сыграл мной. Если я говорю, что прожил жизнь неправильно, - а это, поверь мне, нелегко говорить, а еще сложнее осознавать, - то имею в виду только себя. Но это вовсе не значит, что в моей жизни не было ничего радостного и светлого. Это значит, что я чаще принимал неправильные решения, выбирая пути и поступки, в том числе, отношение к тем дарам, которые давал мне Господь.

Какое-то время они молчали. Теперь уже Павел взял руки Веры в свои, чтобы приложить к своим губам.

- Счастье - это сейчас, - тихо повторил Павел в ее ладони, - сейчас я счастлив. Помнишь, мы как-то говорили о бессмысленности любого накопления?

- Помню, конечно.

- Знаешь, кто первым натолкнул меня на мысль об этом?

- ???

-Федя из четвертого класса...

- ???

- Один из моих студентов принес мне распечатку с интересного сайта «Дети пишут Богу». Когда я читал, то изумлялся детской мудрости, смеялся над несуразностями и нелепостями, над наивностью, но, в целом, был потрясен. И понял, что не всякий взрослый ответит на их вопросы. Так вот, Федя из четвертого класса написал Богу следующее: «Ну вот, смотри, мы учимся, учимся, а зачем нам так страдать, если мы все равно умрем и знания наши пропадут?».

- Действительно - удивительно. Устами ребенка глаголет истина? Знания пропадут... А любовь? Любовь останется?

- Я чувствую, что любовь должна сохраняться вне времени и пространства. Но только одна, если мы говорим о любви мужчины и женщины. Та, самая главная в жизни человека. А какая из них главная, определит только смерть. Может статься, что все окажется самообманом или банальным прелюбодеянием с точки зрения высшей справедливости. Ведь восстанем же мы в День Страшного Суда в новом теле. Все: и живые и мертвые...

- Словцов, я еще живая, - устало сказала Вера, - и я хочу совсем немного. Особенно сейчас.

- ???

- Может, тебе это покажется смешным, но сейчас я хочу, чтобы меня унесли в мою спальню, уложили на кровать, укрыли пледом... А я свернусь калачиком и постараюсь забыть обо всем, обо всем. Зарайский, кстати, не знаю почему, никогда не носил меня на руках.

- Я попробую...

6

Утром следующего дня, придя в офис, Вера первым делом вызвала к себе Астахова. Разговор предстоял сложный, и она попросила Клавдию Васильевну принести кофе и не беспокоить их. Андрей Михайлович показался ей уставшим, как будто в чем-то разочарованным. Они сели в кресла у маленького столика, Вера предложила коньяк, но Астахов отказался.

- Михалыч, - начала тогда Вера, - возможно, то, что я сейчас скажу, покажется тебе бредом...

Вера остановилась, Астахов терпеливо ждал. В какой-то мере Вера в этот момент собиралась вручить Андрею Михайловичу свою судьбу. Она еще раз взвесила все, и поняла, что за восемь лет начальник охраны показал себя как безупречный работник, даже больше - как настоящий друг. Она обязательно советовалась с ним не только в вопросах безопасности, но и в отношении заключения сомнительных договоров. Теперь же ставка была много выше.

- Михалыч, что бы ты сказал, если б Георгий оказался жив?

Лицо Астахова оставалось усталым, ничего не выражающим. Он вздохнул и потянулся к чашке кофе.

- Я привык в этой жизни ничему не удивляться. Какие новости, Вера Сергеевна?

- Никаких. В том-то и дело, что никаких. Словцов утверждает, что видел Зарайского и не где-нибудь, а здесь, в городе. Подозревает, что видел его и на кладбище в Москве, когда хоронили Михаила Ивановича. Во всяком случае, очень похожего человека. Очень... Он целую теорию придумал по этому поводу. В таком случае, и появление Справедливого получает совсем другое объяснение. Писательское чутье или больное воображение? Что скажешь?

- Будем проверять. Если он видел кого-то очень похожего здесь, значит, его можно найти и высветить...

- Меня волнует другое, Михалыч, - остановила служебное рвение Вера, - если вдруг это окажется... Если он жив, хотя мы с тобой оба видели, что осталось от джипа... Я из окна видела, как он садился в машину...

- А меня в то утро зачем-то попросил догнать его уже на трассе... - теперь уже с подозрением вспоминал начальник охраны. - Вообще, я бы сначала подозревал Словцова, подумал бы, что он преследует какую-то собственную цель, но у меня тоже есть профессиональная интуиция. И она мне даже не подсказывает, она мне кричит: этот парень - типичный «ботаник»! Его главное отличие от нас в том, что он не от мира сего.

- Андрей Михалыч, тебя с Георгием связывает много большее, чем со мной, - наконец заговорила о главном Вера, - и если... Что мне ждать? Я уже не та, что была восемь лет назад. В общем, сейчас я даже не хочу его возвращения. Все уже выплакано, все бурьяном поросло...

- И появился Словцов, - закончил мысль Астахов, даже если Вера не хотела об этом говорить.

- И появился Павел.