Вид на доверие (СИ)

Эштон помолчал. Ему не нравилась такая постановка вопроса. Но было понятно, почему Виктор об этом спрашивает — Эш выдернул его посреди ночи и тот, видимо, до сих пор нормально не спал. Конечно, никто не хочет повторения подобного.

— Могу только пообещать тебе, что не доставлю больше тебе с этим проблем.

Да на черта ему эти обещания… Хотелось врезать парню, чтобы начал соображать. Но явно не в больнице.

— Эш, — повторил Виктор. — Тебе восстановили обмен веществ, организм не нуждается в наркотике как таковом. Потому если ты еще раз решишь принять, то это может значить только одно: что без наркотиков ты не можешь.

Мужчина покачал головой.

— Ладно я — я и так все понимаю — но будь честен и открыт хотя бы сам с собой.

— То есть ты хочешь сказать, что я зависим морально и не могу без наркотиков? — Эштон прищурился. Кажется, извечный азарт в этот раз был ему во благо.

— Не хочу, — качнул головой Вик. — Именно это я и сказал.

Эштон плотно сжал губы, как делал всегда, когда упрямился.

— Я могу, — сказал он. Парень сильно сомневался, но его упрямство творило чудеса.

— Можешь без наркотиков? — вцепившись в возможный вариант, Виктор даже изобразил скепсис, приподняв бровь и окидывая Эштона взглядом. И пожал плечами. — Вот и посмотрим.

— Могу, — повторил Эштон. Ему этот скепсис не нравился. Когда в нем и в его силах сомневались — что может быть хуже?

— Когда меня отсюда выпишут? Ненавижу больницы…

Он хотел было продолжить, но в палату заглянула медсестра.

— Простите, — сказала она. — К вам посетители. Ваш отец.

Эштон моментально побелел. С отцом он разговаривать хотел меньше всего. Даже меньше чем с матерью, которая бы постоянно его укоряла.

Виктор покосился на Эштона. Его родителей он не видел. Судя по виду самого парня… Да откуда они узнали-то?

— Эш? Мне выйти?

— Нет, — покачал головой парень. Был шанс, что на него не посыпется град обвинений, если они с отцом не будут наедине.

В палату вошел высокий мужчина, сходство его с Эштоном было слишком очевидным, чтобы не замечать его. Кайл, так звали отца парня, обжег взглядом постороннего и поджал губы — теперь они с сыном были как две капли воды.

— Привет, па-ап, — протянул Эш. Голос был на редкость противный. Таким он с Виктором не говорил еще.

Виктор сдержанно кивнул мужчине. Представляться не стал. Нужно будет — его представит Эштон, а так Хил отступил к соседней — свободной и не застеленной койке и сел, не мешая семейному диалогу.

Хотя диалог будет вряд ли. Скорее всего будет громкий монолог отца, а потом ссора. Вик почему-то был в этом уверен.

— Я бы хотел поговорить без посторонних, — Кайл посмотрел на Виктора.

— Он не посторонний, — с готовностью ответил Эш. — Он меня трахает.

На лице отца дернулась мышца, но он сдержался. Больше внимания на Виктора он не обращал.

— Что за детские выходки, Эштон? — спросил Кайл. — Я думал, что ты вышел уже из этого возраста. Или это снова твой ход во имя любви?

Эштон на этот раз промолчал.

Вот это поворот, однако. Значит, родители в курсе увлечений Эштона, и не особо их одобряют. Интересно, а к незнанию Маргарет они просто с пониманием относились или не так-то часто ее навещали?

Виктор молча сидел на койке, наблюдая за развитием разговора. Влазить пока смысла не было.

— Тебе стоит чуть серьезнее относится ко всему, что ты творишь. Я говорил с Чарльзом, ты не появлялся на работе, провалил сделку. Потом попал в больницу из-за того, что накачался какой-то дрянью. Мы были в шоке, когда Шульц позвонил мне и сказал, что откачивал моего сына от передозировки.

— И ты, смотрю, очень спешил, — не выдержал Эштон.

— Я был на другом конце страны, Эштон. Я сорвался с крупной встречи с партнерами для того, чтобы посмотреть на то, как ты будешь снова ерничать.

Шульц.

Виктор неслышно хмыкнул. А он дежурной выдал купюру, чтобы никуда не сообщали. Та заверила, что проверять не станут. Но Шульц, видимо, буквально чуял, где кто косячит и отлынивает.

Но он все ж понимающий, и в целом, мужчина зла ни на кого не держал.

С отцом Эштона Виктор пока был солидарен. С другого конца страны, правда, добраться можно было и быстрее, чем за двое суток, но тут Виктор судить не брался.

— Мог вообще не приезжать, — фыркнул Эштон.

Кайл тяжело вздохнул, потом взглянул на Виктора мельком и вновь перевел взгляд на сына.

— Я переведу тебя в клинику. Мне не нужно, чтобы мой сын прославился наркоманом. Как ты представляешь мои отношения с партнерами? Я даже собственного сына не могу удержать от самоубийства и наркотиков, как я могу содержать фирму?

Эштон поджал губы и отвернулся.

— Я зарабатываю деньги, которые ты успешно тратишь. Или скажешь, ты ни цента не снял со своего счета в банке, куда я перевожу тебе деньги? Эштон, — Кайл сел на кровать и посмотрел на сына еще более внимательно. — Ты уже не маленький мальчик, ты должен сначала думать, а потом делать.

— Не поверишь, примерно так я и живу, — огрызнулся Эштон.

— Нет, ты живешь по принципу “обратите на меня внимание”…

— Я не пытался передозировкой обратить на себя внимание! — не выдержал Эштон. — Это вышло случайно!