Вид на жительство

Мы уже встали в очередь таких же желающих попасть в Пельтреннат через массивные ворота и потихоньку продвигались вперед. Я встрепенулась:

— Я, кстати, ничего тебе не обещала. Откуда я знаю, куда ты меня заведешь, мальчик.

— Я честный кларикон! — возмутился ребенок. — И я взрослый! Через год я буду совершеннолетним.

Так, еще одна раса. Судя по самоуверенности, ее представители к нечисти себя не относят. Хотя, есть же Узикэль, который считает себя кем-то покруче эльфа, но, по словам Сонтэна, происходит из народца, еще недавно промышлявшего разбоем по амбарам.

— Хм… — педагогический опыт подсказывал мне, что нельзя просто так отпускать ребенка неизвестно куда. — Слушай, Огунд, вот тебе серебряный… два серебряных, веди меня в город. Покажи, что у вас самое красивое. И свою родню покажи, понял?! И если что-то пойдет не так, вернешься со мной к обозу.

Огунд понурился и кивнул. Мы прошли через ворота. Продвигаясь вперед под аркой из разноцветных камней, я посмотрела вверх и вдруг увидела, как по широкому выступу над нашими головами забегали стражники. Несколько высоких длинноволосых эльфов, стоящих вдоль дороги с отстраненным надменным видом, сорвались с места и ввинтились между возмущенно охающими прохожими. Я было оглянулась, но тут мы с Огундом вышли из узкого прохода. Зрелище, представшее перед глазами, заставило меня восхищенно задержать дыхание: город сразу открывался взору вошедшего, словно гордясь и выпятив свои красоты. Не было ни узких улочек, ни грязи, ни канав с отбросами — в общем, ничего такого, о чем я читала в книгах о средневековье. Улицы были вымощены тем же разноцветным кирпичом. Кое-где тысячи шагов оставили на них вмятины. Дома с бесконечными лавочками были украшены поскромнее, лишь в кладке местами сиял чистый оранжевый, зеленый, синий или красный цвета. Нигде не видно было ни одного заведения, похожего на корчму или трактир. Кажется, здесь действительно не принято питаться из чужих рук. Зато лавочек с продуктами и лоточков у дверей было полным полно. Вот только еды на полках было мало. Повсюду двигались люди с котомками и тележками — жители скупали продукты.

— Отрабатывай монету.

На месте Огунда я бы давно сбежала и растворилась в толпе. Но мальчик шел рядом. Теперь я верила, что у него была родня и воспитание. На уличного проказника и воришку клариконыш не походил.

Огунд заговорил, сначала с притворно скучающим видом, потом с неподдельным удовольствием:

— Пельтреннат — город людей. Так все его называют. Потому что эльфы давно хотели прибрать его к рукам, уж очень он близок к королевству медноволосых. Несколько раз пытались завоевать Пельтреннат, но люди возвращали его. Им помогали файнодэры, клариконы, орки, даже тролли, потому что где есть эльф, там у других рас нет прав, а люди, хоть и склочные, но уживаются со всеми.

— Надо же, — удивилась я, тряся головой, чтобы избавиться от головокружения: хотя солнце опять спряталось за облака, яркость красок била по глазам.

— Люди строили Пельтреннат из глины, а эльфы везли сюда золотой мрамор со своих северных рудников. Из вредности. Вообще-то, медноволосые любят и глину, и дерево, и разный камень. Но они назло людям хотели перестроить Пельтреннат по своему вкусу. А Ставленник Игарф приказал сбросить весь мрамор в море рядом с со старыми трактами. Вот смеху-то было! Полморя засыпало!

— Н-да, весело, — согласилась я рассеянно. — Слушай, неужели всех-всех магов эльфы взяли на службу? Я как раз ищу одну свою знакомую. Очень надеюсь, что она не попала к Медноволосому в армию.

— А она кто? Ну, что делать умеет? Ну магиня там или ремесленница?

— Лекарка.

Огунд присвистнул:

— Конечно, ее записали.

— Но разве она не могла как-нибудь сбежать?

— Над воротами Плетение видела? Когда в город заходили.

— Нет, внимания не обратила.

— Вот и остальные тоже не обращали. Пока не попались. После того, как Длиннорукий навестил нашего Ставленника, над всеми входами в город такой абымж присобачили, — Огунд повертел в воздухе руками, изображая что-то переплетенное.

— Абымж?

— Ага, большое Плетение.

— Абымж — это большое Плетение?

— Вот ты тоц… нет, абымж — это ну, всякая ерунда, так говорят, когда непонятно…

— Ясно, — заключила я, — у нас это называется хренью. Абымж… хорошее слово, запомню. Так что там, с абымжем?

— Каждый, кто проходит под эльфийским Плетением, проверяется на магию. Дзинь-дзинь. Эльфийский маг вылавливает тех, кто создал поток искр.

— Н-да, для человека, которому еще год до совершеннолетия, ты слишком много знаешь.

— А что тут такого? Когда наставник вешает нам Нити на руки, чтобы мы не сбежали.

— Я думала, для того, чтобы это почувствовать, нужно самому быть магом.

— А ты уж слишком мало знаешь для взрослой ба… женщины! Клариконы — полумагические существа.

— Я издалека, понял? Поэтому мало знаю о ваших обычаях. Почему же вас тогда не призывают?

— Чувствуем мы все, но наше волшебство — серое.

— Как у нечисти?