Вид с больничной койки

С минуту или чуть больше сидела у стола на кухне в блаженном состоянии. Вдруг на бабу что-то накатило: внутри все распустилось, ослабло. Не помня себя, машинально потянулась к стоявшему рядом телефону. Набрала на диске контрольный звонок: абонент оказался на месте. Немного погодя вновь набрала тот же номер. Без приветствия, без обращения твердым голосом произнесла всего два слова: «Возьми меня».

В том ей никогда отказа не было. Да она и не злоупотребляла своей навязчивостью. После последнего их свидания минуло почти два года. У мужика за этот срок все могло перемениться. Но он не ослушался, явился беспрекословно. По-армейски говоря, как штык.

Сердцем угадала, что именно он поднимался в лифте. Разделась донага, ждала у дверей, держа руку на вертушке замка. Как только раздалась трель, кожаная дверь бесшумно отворилась, Марина стояла в проеме — словно натурщица на полотне чтимого ею художника Ильи Глазунова. Вмиг пала на руки полюбовника, будто высокорослый стебель садовой мальвы от прикосновения безукоризненно отточенного ножа.

8

Несмотря на свою беспутную жизнь, была у Шумиловой одна настоящая любовь, трепетная и беззаветная.

В памятную поездку из Анапы в Москву беглянка вернулась не одна — с героем курортного романа.

Популярный ведущий телевизионной компании (их бригада проводила на побережье съемки) повздорил с молокососом продюсером и решил немного развеяться на просторе. Заводить новый роман Дон Жуану не хотелось — и он уговорил ассистентку (подружку бригадира) день-другой поамурничать. Та с полунамека согласилась. Близился, как говорят поляки, кавалерский час. Но карты любовникам спутал шаловливый Амур.

Шумилова двигалась по Приморскому бульвару, словно подлодка после долгого плавания в нейтральных водах. Телеведущего она не сразу узнала, в жизни он оказался куда интересней, нежели загримированный на цветном экране.

Секс-символ эфира сидел один-одинешенек на длинной садовой скамье. Вид имел потерянный. Походил на отбившегося от стаи журавля. Хотелось осторожно взять птицу за раненое крыло, увести с шумного бульвара в укромное место.

Марина Петровна бесцеремонно присела рядышком, на расстоянии вытянутой руки. Распирало любопытство: кого поджидает Дон Жуан российского масштаба. Наверняка охмурил провинциалку-простушку… Интересно, какая она из себя?

Четверть часа прошло, сосед же находился все в той же позиции: сидел, покачиваясь взад-вперед. На окружающих ну никакого внимания… Аж зло брало!

Марина Петровна, избоченясь, кокетливо произнесла:

— Юрий, а я вас сразу же узнала.

— Мы где-то встречались, да?

Нижняя ее губка неподражаемо изогнулась, приняв завлекательную форму «сковородничка»:

— Конечно… Я не пропускаю ни един ваш выход в эфир. Это всегда поучительно и восхитительно.

Сосед изобразил восторг, удивление. Плечи картинно вздыбились, голова откинулась, руки в стороны пошли.

— Ну спасибо… Из всех сил стараюсь… — Изобразив торсом безупречный, в виде нырка поклон, продолжал: — А с кем, собственно, честь имею… Как прикажете себя звать-величать?

Марина представилась по полной форме, назвав при сем место работы и даже должность.

Ночевали они в двухместном купе экспресса. По бабским меркам, Юрий как мужчина оказался не бог весть что, но был неудержимый фантазер и выдумщик. Порой доводил партнершу до умопомрачения. При этом подчеркивал, что первопричина в ней! Прозрачно намекал, что тело ее являет собой вместилище неземной, сакраментальной силы. Однако даже он не мог ее заставить в определенные моменты глядеть на своего партнера открытым взором.

Водилась за ней еще и другая странность: в определенный мигу нее возникало реальное ощущение полета с последующим погружением в водную стихию. В то же время необходимо было непременно кончиками пальцев ног коснуться дна. Фантазия на том не кончалась. Обратный путь из бездны нужно было ускорять ритмическими движениями рук, ног, всего тела. Однажды она оказалась на грани жизни и смерти: несмотря на все усилия, дна не достала, хотя поднималась наверх какими-то невероятными усилиями — колебаниями! — торса, таза, бедер… Запас воздуха в легких уже иссяк. Молнией пронзила мысль: все, это конец… Мысленно простилась с жизнью. Как вдруг пальцы рук коснулись явившегося откуда-то спасательного круга. На самом деле то была мокрая шея Юрия.

Эти свои бзики Марина до смерти боялась, вместе с тем страстно желала, как мотылек огня.

Последнее время сильно занимал вопрос: на склоне лет, что ей теперь от мужика надо. На внутреннем экране души, как на компьютере — из крестиков и ноликов — проецировалась одна и та же картинка… Будто она идет по бульвару, по людной площади рука об руку с безликим мужчиной. Пальцы их время от времени соприкасаются. При этом ее отчего-то разбирает смех, да такой сильный, что она плечом приваливается к твердокаменному плечу своего спутника. В ответ же слышит неразборчивую речь вперемешку с охальными словами.

9

Зарегистрированное замужество не оставило в ее душе глубокого следа, курортный же роман волновал уже добрый десяток лет.