Видение луны

Нет, он дал ей выбрать. Он ничего не требовал от нее из того, что она не хотела дать.

— С чего мне тебе верить?

— Верь или нет, мне все равно. Все, что я делал, было на благо моего клана. И ты выжила, как я и думал.

«Надеюсь, ты это переживешь, ради нас обоих».

Те жестокие слова были его словами. Она вспомнила зловещий тон, низкий, почти неузнаваемый, не вяжущийся со спокойным и вежливым поведением Сенмея. Холодок снова пробежал по ее спине. Что бы он ни сделал с ней, она поняла одну жуткую правду о Сенмее.

Ему нравилось причинять боль.

— Я всегда был нежен с тобой, да? — снова резкий тон пробился сквозь спокойствие. — Неужели даже частичке тебя не хотелось ощутить наслаждение от моего прикосновения?

Эма стиснула зубы, сжала рукоять меча сильнее. Тени сгустились в ответ, обвили ноги Сенмея и ее ноги.

— Я могу убить тебя сейчас. Ты это понимаешь?

— Да. Но ты этого не сделаешь.

— О? Испытай меня.

Он сжал ее запястье.

— Только я знаю формулу.

— Еще повод покончить с тобой, лживым и отвратительным, — она развернула его, сжала его раненую руку и завела ему за спину.

Он взвыл, зажмурился.

Шаги загремели в коридоре.

— Поздно останавливаться, — сказал он, тяжело дыша. Эма давила на его руку сильнее. Еще рывок, и она сломает ему руку.

Ее звали словно издалека, крики с трудом проникали сквозь красную пелену.

Сенмей отклонил голову и посмотрел ей в глаза.

— Но у тебя все еще есть преимущество.

Дверь распахнулась, треснула от силы. Саитама ворвался внутрь, за ним — Назэ и Хаганэ, все сжимали мечи. Они окружили ее и Сенмея, подняв оружие.

— Отпусти его и отойди, — процедил низким голосом Саитама. — Сейчас!

Ее сердце гремело. Она поддалась гневу, бурлящему в венах. Любой подумал бы, что она пыталась его убить. Она могла это сделать. Она была так близко. Один удар, и он был бы кровавым месивом на полу. Она была рада повредить его раненую руку сильнее.

— Отпусти его, Эма, — сказал Хаганэ, когда она не отодвинулась, его голос был спокойным, но твердым.

Слово Сенмея против ее. Эме пришлось подчиниться.

Она отпустила юкату Сенмея и отошла. Он улыбнулся ей спокойно. Она ожидала, что ее схватят, обезоружат и уведут. Но…

Хаганэ шагнул к Сенмею и схватил его, сжал так, что другой мужчина не мог вырваться.

— Кто такое, капитан? Она пыталась меня убить! Вы это видели своими глазами.

— Хватит лжи, Сенмей, — Саитама убрал меч в ножны, щурясь от мрачного гнева так, что все внутри нее дрожало. — Ты поступил непростительно. Молись духам, чтобы меня кто-то убедил не убивать тебя за это.

— И в чем я виноват, дорогой брат, если я продлевал жизнь нашего клана?

Саитама подошел к брату, посмотрел на него с яростью свысока.

— Сарутай-я.

Сенмей напрягся, а потом улыбнулся.

— Наслаждаться сладостями — преступление?

— Ты — мерзавец. Хаганэ, уведи его. Акито, немедленно приступай к допросу.

Сенмей уперся ногами в пол, его уверенность разбилась.

— Ты не серьезно, Тама. Ты спустишь этого кровожадного демона на меня? На своего брата?

Саитама не слушал его, отвернулся, и Хаганэ вывел его из комнаты. Несколько солдат ждали их в коридоре, забрали Сенмея, чтобы увести. Акито взглянул на нее и вышел за ними. Хаганэ вернулся к ней, печально улыбнулся.

— Уже можешь это убрать, Эма.

Она не спешила.

— Вы знали о Сенмее?

Двое мужчин переглянулись. Саитама кивнул Хаганэ, поджав губы.

— Да, — сказал Хаганэ, Саитама вылетел из комнаты и последовал за Сенмеем. — Теперь знаем.

33

Саитама чуть не бросился на помощь Сенмею. Он был в руках Эмы, его тело было напряжено, пытаясь защититься, и Саитама чуть не поднял меч не на того человека. Месяц назад, а то и меньше, он убил бы ее за то, что она напала на его брата.

Те дни прошли. Письма Илии уже были уликой против него. Не было причины переписываться с той женщиной. И те проклятые флаконы…

Его мутило от того, что будет, пока он расхаживал по старому складу, Акито и его люди запирали Сенмея подальше от любопытных глаз. Он держался за ложь. Хоть он улавливал тревогу, как он мог сомневаться в брате? Как могла Эма, когда-то убийца на вражеской стороне, проявить больше верности ему, чем его родной брат?

Отец был бы вне себя от стыда. А мама… ах, он не мог даже думать об этом. Если бы они были живы, до этого не дошло бы. Если бы клан Варуама не предал их, если бы он женился на Илии…

Он потер рукой лицо, выдохнул. Это не было важно. Они оказались бы в конце там же, где и сейчас.

Даже хорошо, что его родители не увидели, как все разваливалось.

Акито появился на пороге, кивнул ему. Саитама вошел в склад, последовал за ним через связанные комнаты, пока они не попали в дальнюю часть здания. Его сердце билось в такт с шагами, гремело в ушах, пока они приближались к последней комнате. Акито прошел впереди него. Саитама огляделся и вошел. Было почти пусто, только несколько ящиков и Сенмей, связанный и скованный, как преступник.

Он и был таким. Сегодня они определят, как далеко он зашел.

— Ждите снаружи, — сказал он стражам.

Сенмей взглянул на них, его взгляд стал расслабленным. Ему даже хватило наглости улыбнуться, хотя в улыбке не было доброты. Так всегда было?

— Тама, чем обязан?