Видят ли березы сны

Здание Народного дома, где должна была состояться, обещанная встреча, находилось в пятнадцати-двадцати минутах ходьбы от купеческого особняка. Анна была рада лишний раз пройтись пешком, наедине с собой перевести дух, собраться с мыслями. Проходя мимо очередного деревянного барака, она услышала отчаянный лай, то был щенок-подросток, которого только что привязали на большую железную цепь. Она помнила его по своим зимним прогулкам, когда он только родился и вылез из теплой соломы со своим таким же неловким, но скромным и тихим братом. Они были похожи друг на друга, словно отражение, один белый с черным, а второй черный с белым. И хотя стоял январь, любопытство выгнало их на улицу даже в лютый мороз. Не зная страха, не ведая опасности, которая подстерегает их на каждом шагу, они подбегали к прохожим, то задиристо лая, подражая взрослым собакам, то пытаясь играть, то смешно падая на льду. Худая и изможденная мать, по кличке Найда, в отдалении была привязана к забору, но зорко и ревностно следила за ними, не отводя взгляда ни на минуту, в любой момент, готовая прийти на помощь. И горе тому, кто посмел бы обидеть ее детей. Каждую неделю, проходя мимо, Анна наблюдала за тем, как взрослеют щенки, все дальше выбегая на улицу, изучая этот большой и полный приключений мир. Беззаботное детство. Через месяц один щенок исчез, тот что черный с белым. Анна не знала, что с ним случилось, может он ненароком попал под колеса извозчика, а может, нашелся хозяин, но его брат, оставшись один, немного погрустил, а уже наутро продолжил играть как ни в чем не бывало. Но детство прошло, и вот он привязан к будке, кувыркается и лает, отчаянно пытаясь сорвать с себя путы и разорвать ненавистную цепь. Привыкшей бегать, где хочет, и играть пока сон не сморит его прямо на дороге, бедняга потерял самое дорогое, что есть в жизни – свободу. Ничего доброго его больше не ждет, – подумала Анна, грустно отводя взор от собаки. Рядом, не обращая ни малейшего внимания на лай, неловко орудуя маленький детским молоточком, мальчишка, лет семи, железным щитом заколачивал дыру в заборе. Едва ли он выглядел счастливее, чем тот грустный пес. Видимо детство закончилось, не только для щенка, рано взрослеть в этих краях приходилось всем.

Вот, показался угол Народного дома, но Николая нигде не было. Может она пришла слишком рано, или он же он и вовсе не пришел, а все это было не больше чем розыгрыш, чтобы посмеяться над ней. Она так быстро приняла приглашение, что едва ли успела обдумать, с какой целью он ее позвал.

Остановившись, она с волнением крутилась на месте, словно волчок, ища его глазами. Сердце то бешено колотилось, то вовсе замирало. Мысли и чувства, такие противоречивые смешались в один большой гул в ушах. Вдруг он окликнул ее:

– Анна Тимофеевна, подите сюда.

Она резко обернулась и увидела его высокую фигуру, стоящую чуть в тени и надежно скрытую от любопытных глаз. Словно вор притаившийся, в ожидании беспечного зеваки, он видел всех, но его не видел никто.

– Вы не первый раз намеренно пугаете меня, Николай Алексеевич, будто это и впрямь доставляет вам удовольствие, – укоризненно сказала Анна, подойдя ближе, но вместе с тем, оставаясь на приличном расстоянии.

– Не хотел вас, пугать, Анна Тимофеевна, подите же сюда, в тень, вдруг вас увидят, губить вашу репутацию в моих намерениях нет. Здесь есть тихая улочка, переходящая в тропинку, а дальше холм, и заброшенный завод, пойдемте туда, там нас никто не побеспокоит.

– Ах, об этом-то я и не подумала, – смущенно прошептала Анна, слегка закусив губу от досады. Ведомая бессознательным порывом души, она совсем забыла про приличия. В ее положении, репутация, была едва ли не единственной ценностью, принадлежащей ей. Потеряв ее, она погубила бы себя, перечеркнув свое будущее навеки. Это богатые могли вести себя как хотели, все неизменно сходило им с рук, она такой роскоши не имела, в любой ситуации ей следовало руководствоваться разумом, а не идти на поводу чувств, от этого зависела ее жизнь.

– Не печальтесь, Анна, – будто прочитав ее мысли, попытался утешить Николай, – то, что вы не подумали о соблюдении приличий, говорит скорее о чистоте души вашей. Человек порочный, перед грехом, первым делом приличия соблюдает, как ваш покорный слуга, а безгрешный, тот грешит по зову души и сердца, едва ли думая о последствиях, – иронично заметил Николай.

Анна задумчиво отвела взор, а потом пытливо посмотрела на него, пытаясь прочесть по его лицу скрытый смысл фраз, – Не пойму Николай Алексеевич о каком грехе вы говорите, в нашей беседе, греха нет. Стало быть, и о грехе толковать нечего.

Он вымученно засмеялся, так что морщинки, собрались вокруг его темных глаз, будто меридианы.

– Верно, греха в том нет, но лучше пойдемте, движение, порой облегчает ход разговора. Да и думается легче.