Вихрь

— Молчать! Всем молчать! Пусть восторжествует справедливость! Становись к стенке!

Уй уже стоял метрах в полутора от Халковича. Глаза сощурены. Рука вздрогнула и потянулась к шее, словно он хотел расстегнуть ворот рубашки, но он лишь сдвинул фуражку на самый затылок.

Гал вскинул винтовку, палец его лег на спусковой крючок. Он тяжело дышал.

— Ребята, что мы на них смотрим? Развести их нужно, — заикаясь, пробормотал Пако.

— Только как следует цельтесь, — проговорил Уй, без страха смотря Галу прямо в глаза. — Ну, стреляйте! И тогда считайте, что этим вы все решили! А потом вдруг поймете, что вы себя самого расстреляли, когда пулю в меня всадите… Только тогда жалеть будет уже поздно!

Неожиданно Гал резко отставил ногу назад и, подтащив к себе стул, упал на него, опустив винтовку на колени.

— Гнилье! — истерично выкрикнул он. — Такие отравили вокруг воздух!

— Ну ладно, Берци, одумайся, — начал увещевать Гала Келлнер. — Ведь знаешь же, что ты не прав…

— Прав!..

— Правда совсем не в том…

«Отравили воздух», — с горечью подумал Уй. Подождав немного, он дернул плечом и пошел на свое место. Не проронив ни слова, он положил руку на рукоятку пулемета. Сдвинул фуражку на самый лоб, словно солнце светило в окно, слепило ему глаза. Келлнер тоже вернулся на свое место. Потом наступила длительная тишина, которую нарушало лишь тяжелое дыхание людей. Воздух в помещении так разогрелся, что пот капельками выступал на лицах бойцов.

Так прошло с четверть часа, и вдруг Халкович закричал:

— Ого, ребята! Смотрите-ка, что здесь делается!

Одновременно с этими словами в дыру, перед которой был установлен пулемет, ворвался столб сухой клокочущей пыли. Все схватились за оружие, Пако распластался на полу, и лишь один Халкович громко рассмеялся. А со двора, словно в ответ ему, послышался опять такой же шум. И снова в дыру прорвался клуб пыли, потом что-то ослепительно блеснуло, и раздался сильный грохот.

— Смотрите-ка, ребята!

Все бросились к дыре. За спиной у них еще ярко светило солнце, а с той стороны, куда они смотрели, по направлению к ним быстро надвигалась черная туча, извергавшая время от времени молнии и сокрушая все вокруг мощными раскатами грома. Через какое-то мгновение туча проглотила и солнце и моментально сбросила на землю свой груз. Стало темно, а вокруг бесновались сплошные потоки дождя, от которых заклубилась пыль на земле.

— Ну, что я отсюда увидел? — с победным видом обернулся ко всем Халкович. — Что за божья благодать, а?

— Этот дождь смоет все на свете, — засмеялся Пако, не вставая с пола, однако винтовку свою не убрал. — Все смоет…

— Бедные наши! — покачал головой Келлнер. — Нам-то жаловаться нечего, над нашими головами крыша, а вот им…

— Нет, я так не могу! — Халкович вскочил на ноги и быстро начал раздеваться. Оставшись в одних подштанниках, он протиснулся в брешь возле пулемета.

— Какой душ! — крикнул он, уже находясь снаружи.

— Если тебе можно, тогда и мне тоже! — засмеялся Келлнер. Через минуту он уже прыгал и скакал возле Халковича.

Гал раздевался молча, Пако даже рубашку не стал с себя снимать. Деме же сначала осторожно снял очки, положил их на стол и только после этого разделся и вылез в дыру. Соединив ладони лодочкой, он подождал, пока они наполнятся водой, и плеснул водой Уйю в лицо. Уй фыркал, смеялся и бил Деме по худому плечу.

— Вот это душ! — кричал Халкович. — Ну и душ!

Ноги бойцов чавкали по размокшей глине, с волос струилась вода. Келлнер тщетно дул на свои усы: они почти не шевелились, с их концов стекали два тоненьких ручейка. Гал хлопал себя по груди. Пако упал на землю и выругался, а Уй, став над ним на колени, начал его шлепать ладонями по телу точно так, как бабы на берегу колотят вальком мокрое белье.

— Вот это душ! — кричал Халкович. — А все я! Кто первый догадался, а?..

Деме набрал в рот воды, прополоскал и выплюнул маленьким фонтанчиком.

— И сверху помыться, и нутро пополоскать! Чистота — залог здоровья!

— Бедные наши! — воскликнул Келлнер. — Шлепать по грязи с полной выкладкой!

Пако вскочил, осмотрел себя с ног до головы и схватился испачканными глиной руками за лицо.

— Если встать сейчас к печи для обжига кирпича, то сойду за заправского рабочего…

Гал схватил его за плечо:

— Иди сюда, здесь вымоешься!

И он потащил Пако к углу здания, где из водосточной трубы водопадом стекала вода. Толкнул Пако под струю и ждал, пока с него не смоет грязь.

Они стонали, кричали, кряхтели, чмокали, извиваясь под потоками падающей на них воды. Теплые дождевые струи хлестали их по телу. На мрачном небе несколько раз сверкнула молния, раскаты грома пронеслись над окруженным горами городом. В перерывах между раскатами грома бойцы слышали журчание воды в кюветах.

Вскоре дождь стал стихать, а облака немного посветлели. Бойцы через отверстие в стене влезли в здание и, кое-как вытершись, оделись. Келлнер все еще довольно посмеивался, расправляя свои усы.

— Вот это красота! — проговорил он. — Что еще нужно?

— Жаль, что дождь стихает, — заметил Уй, — а то бы я до утра под дождем стоял.