Вихрь

Халкович неподвижным взглядом смотрел поверх пулемета на дорогу, Пако вытирал щеки ладонью, а Гал, прищурив глаза, наблюдал за тем, что делается на дворе и дороге. Деме кашлянул и, поправив указательным пальцем очки на переносице, пошел на свое место.

— Они скоро атакуют нас, — произнес Пако. — Вот увидите, атакуют, да еще как…

— Это точно, — согласился Гал. — Нам нужно смотреть, чтобы противник не атаковал нас с флангов. Хорошо смотреть. Если хоть один вражеский солдат проберется к сараям и закрепится там… Халкович! У тебя пока никого?..

— Никого…

— Тогда бери свой пулемет и перебирайся на нашу сторону. А товарищ Деме встанет к твоей дыре с винтовкой. Если же с той стороны кто-нибудь появится, ты быстро туда…

— Ладно, — с трудом оттаскивая пулемет от бреши, проговорил Халкович.

Затем он вместе с Пако поднял пулемет и установил его на столе. Теперь все три пулемета смотрели на дорогу.

— Черт, ну и тяжелая эта штука, — отдуваясь, сказал Халкович.

— Порядок, — проговорил Гал, осмотрев обе комнаты. — Ты, Пако, перейди… — Он чуть было не сказал «на место Келлнера», но вовремя прикусил язык и тотчас же подумал о том, что спокойно мог бы и произнести их. Теперь уже многое изменилось, и настроение у людей тоже, поэтому зачем осторожничать, обходить одни слова и выбирать другие? Собственно, в чем разница между живыми тут, в комнатах, и мертвыми там, во дворе? У всех было одно дело, но одни уже сделали его, а другие только делают. — Словом, Пако, ты пойдешь туда… Нам нужно открыть такой огонь по противнику, чтобы он не догадался, сколько нас здесь.

Через десять минут вдали, на изгибе дороги, обозначилось какое-то движение. Сначала нельзя было понять, что это люди, просто видно было, как что-то появлялось на миг и сразу же исчезало. Через мгновение где-то позади тоже что-то начинало двигаться, а потом все замирало или исчезало. Эти точки напоминали собой множество маленьких кротовых нор, прорытых в сыпучем песке, который тотчас же засыпал их, и они бесследно исчезали.

— Быть атаке, — сказал Пако. — Я чувствую. Сейчас подготовятся к атаке — и побегут.

— Понятно, что побегут, — пробормотал Халкович. — Важно, чтобы они назад побежали…

— В тылу спокойно? — поинтересовался Гал.

— Спокойно, — ответил ему Деме.

Пако сглотнул слюну и, взяв со стола бутылку с палинкой, спросил:

— Ну, кто хочет? Вы уж меня извините, у меня сердце разрывается, когда я гляжу на нее. А то ведь выдохнется совсем…

Приказ открыть огонь Гал дал только тогда, когда вражеские солдаты выскочили из кювета и побежали. Их было много, возможно с целую роту. Бежали они молча, никто ничего не кричал, просто бежали и стреляли на ходу: тонкие струйки дыма вырывались из дул винтовок. С вершины холма, у подножия которого проходила дорога, затрещал пулемет, но пули либо ложились двумя метрами ниже уровня окон, либо дырявили сбоку крышу здания; они начали впиваться в стену вокруг окон, врезались в скрипящие оконные рамы, со звоном стучали по щитам пулеметов.

— Огонь!

Первые пулеметные очереди легли у самых ног атакующих, подняв с земли полосу пыли. Но сразу же за этим пули поползли выше, вонзаясь в колени, ноги, животы вражеских солдат. Они падали друг на друга. Бежавшие за ними перепрыгивали через упавших, но, едва пробежав несколько метров, падали сами, убитые наповал или раненные. Окрестность наполнилась воплями и криками: стонали от боли раненые, орали на бегу солдаты, кто отрывисто, кто протяжно. Бегущие падали на землю, прятались за тела убитых и раненых, стреляли, положив винтовку на еще дергающееся в предсмертных конвульсиях тело товарища. Раздался громкий крик приказа, солдаты вскочили и снова побежали, чтобы через мгновение самим упасть и уже не подняться, а только послужить другим в качестве временного укрытия.

— Патронов не жалеть! — крикнул Гал. — Не жалеть!

Пулемет противника, стрелявший с вершины холма, умолк; противник, видимо, понял, что его огонь не сможет причинить никакого вреда защитникам здания. Воодушевление у солдат, шедших в атаку, пропало. Задние еще бежали, а передние бросались камнем на землю и на четвереньках отползали назад, к кювету. Казалось, еще миг — и атака совсем захлебнется, но в этот момент из-за поворота дороги показалась новая рота.

— Патронов не жалеть! — снова крикнул Гал. — Поддать жару!

Однако и новому пополнению продвинуться вперед не удалось. Сосредоточенный огонь трех станковых пулеметов намертво перерезал линию, которую противник во что бы то ни стало хотел пересечь. Прошло всего лишь несколько минут, а десятка три вражеских солдат осталось навсегда лежать на поле боя, остальные бросились в сторону, чтобы укрыться от огня за склоном холма, или же залегли на дне кювета. То там, то сям раздавались одиночные выстрелы, но скоро стихли и они.

— Прекратить огонь! — крикнул Гал, и мгновенно наступила поразительная тишина. — Всем оставаться на своих местах!

— Закурить можно? — спросил Пако.

— Можно. Только смотреть в оба! — предупредил Гал. — Все время наблюдать! В тылу спокойно?

— Спокойно, — ответил Деме.